"Н.Я.Эйдельман. Ищу предка" - читать интересную книгу автора

отсутствием слишком узкой специализации.
В общем так можно еще долго философствовать, и все для того, чтобы
подчеркнуть: антропология - одна из самых счастливых наук.
Во-первых, она только началась, эта наука, отчего и обладает молодой
прелестью и задором.
Во-вторых, предмет этой науки - законы развития человека и
человечества - всегда актуален.
В-третьих, должны же вслед за Дарвином - "антропологическим Ньютоном" -
появиться антропологические Эйнштейны, Планки, Боры.
После этого вступления, которое могло быть помещено и в любой другой
главе, следует вернуться к повествованию.
Однажды, дело было в 1936 году, молодой голландский геолог Ральф
Кенигсвальд попросил аудиенции у Евгения Дюбуа. Старик заявил сначала, что
нездоров и не хочет, чтобы его тревожили, но Кенигсвальд настаивал и для
приманки сообщил, что недавно прибыл с Явы, где несколько лет странствовал
по самым глухим уголкам острова, составляя его геологическую карту. Между
прочим, он побывал в Триниле и может сообщить Дюбуа подробности
интереснейшего открытия, в котором принимал участие: близ деревушки
Нгандонг, на берегу все той же необыкновенной речушки Соло, за короткий срок
выкопали больше 25 тысяч костей ископаемых животных и 11 человеческих
черепов.
Было неясно, заинтересуется ли профессор Дюбуа нгандонгским человеком,
потому что к питекантропу тот прямого отношения не имел и принадлежал к
более поздней человеческой стадии - неандертальцам. Но зато все это имело
отношение к Яве, к романтической молодости Дюбуа.
Профессор дал согласие на встречу.
"Он нас принял в своем салоне, - вспоминает Кенигсвалъд, - большой,
широкоплечий, внушительный, со стереотипной улыбкой". Вскоре наступает
наиболее драматический момент встречи: со всей возможной деликатностью
молодой геолог просит разрешения взглянуть на питекантропа. Дюбуа хмурится и
отправляется в соседнюю комнату, чтобы позвонить в Лейденский музей. Дверь
остается открытой, и Кенигсвальд хорошо слышит, как профессор узнает, не
пытался ли его гость самостоятельно проникнуть в "священный алтарь", где
хранятся останки питекантропа. Из музея отвечают, что Кенигсвальд таких
преступных попыток не делал, и только тогда успокоенный Дюбуа дает
разрешение.
В Лейдене перед Кенигсвальдом открывают сейф с двойными стенками, где
покоится Его Величество Питекантроп I. Опытный взгляд специалиста сразу
отметил темно-коричневые, сильно минерализованные края черепной крышки.
Кости были изрядно повреждены щелочными водами, омывавшими их сотни
тысячелетий. Впрочем, никаких неровностей на черепе уже не было видно, так
как Дюбуа для изготовления муляжей погружал кости в особый состав. Зато
внутри черепной крышки ясно различались отпечатки мозговых извилин.
Кенигсвальда охватило волнение, подступили вопросы. Конечно, черепная
крышка мала для человека, но рядом лежит совершенное бедро питекантропа. А
может быть, это бедро другого существа? Если только два существа случайно
умерли и сохранились в одном месте...
Условием развития настоящей науки является повторяемость экспериментов,
возможность многократной проверки. Как ни замечательно было открытие первого
питекантропа, оно много проигрывало оттого, что не было второго, третьего...