"Н.Я.Эйдельман. Ищу предка" - читать интересную книгу автора

костям, чем к обезьяньим.
Дюбуа читает работу Синельникова и другие опровержения. Вроде бы
соглашается. Во всяком случае, в одной из статей, вышедших перед его
восьмидесятилетием, он снова склонен отменить гиббона и признать в своем
протеже обезьяночеловека. Но в 1940 году появляется последняя его статья, и
снова питекантроп исключается из человеческой родословной... В этих
колебаниях, мне кажется, вся суть. Дюбуа все-таки не был антропологом с
широким кругом знаний. Он как-то не доверял своей же науке. Может быть, не
доверял, как это ни парадоксально, именно из-за легкости своих находок и
открытий, легкости, за которую расплачивался всю жизнь.
Загнать питекантропа в небытие старику было, однако, не под силу.
Низколобый предок одолевал и вдруг перед самой смертью своего "патрона",
словно в насмешку, снова объявился на Яве.


ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ПИТЕКАНТРОП II ДОЛГОЖДАННЫЙ. ПИТЕКАНТРОП III ЮНЫЙ. ПИТЕКАНТРОП IV
МОЩНЫЙ

Эйнштейн, познакомившись с вопросами и тестами, при помощи которых
Эдисон выбирал сотрудников, признался, что почти ни на один вопрос ответить
не может, но знает, в каких справочниках можно найти все необходимое.
Эйнштейн отвечал как представитель очень развитой науки, такой науки,
где количество фактов, которое надо знать ученому, сравнительно невелико:
есть точные формулы, по которым многие факты выводятся и объясняются; и есть
много разработанных справочников. Развитая наука уже сильна
специализировалась, "всем" заниматься нельзя, да и не нужно.
Зато науки, еще не имеющие всеобъемлющих формул, куда более отягощены
фактами, и эрудиты, которые все знают, играют там важнейшие роди. Если б
можно было статистически проанализировать знания крупных знатоков истории,
океанологии, антропологии, а затем физиков и математиков не меньшей
квалификации, то оказалось бы, что факты, которые обязательно нужно
запомнить, занимают у первой группы специалистов значительно больше места,
чем у второй.
Более квалифицированный физик отличается от менее квалифицированного
прежде всего тем, что "лучше думает"... Профессора антропологии от его юного
аспиранта отличает прежде всего заметная разница в объеме известных им
фактов.
Конечно, не нужно слишком буквально понимать автора этих строк: и
профессора физики владеют кое-какими фактами, неизвестными аспирантам, и
хорошие антропологи не только больше знают, но и больше умеют. Речь идет о
главных особенностях и различиях.
Современный физик - скорее узкий, чем широкий специалист. Антрополог не
располагает таким великолепным научным вооружением, как вышеупомянутый его
коллега, но зато (имеются в виду лучшие представители этой профессии) и
сегодня оа "человек Возрождения", человек из эпохи "великих географических
открытий". Он все знает, он просто обязан заниматься и гейдельбергской
челюстью, и синантропом, и неандертальцем, и шимпанзе сразу - иначе ничего
не сделает. Он эрудит, путешественник, фантазер, романтик. Неразвитость его
науки, недостаток формул отчасти компенсируются цельностью фигуры ученого,