"Борис Петрович Екимов. Родительская суббота (Рассказы разных лет) " - читать интересную книгу авторабольшой рубленый амбар. Оттуда, из темных недр, Мишка выносил то, что
полагал нужным для житья, ни о чем Надю не спрашивая. Молодая женщина лишь охала: - Да как же... Да у нас и денег-то... Мишка на эти охи внимания не обращал. Перевезли, перетаскали пожитки. И стало понятно, что теперь и впрямь можно в доме жить. Воду согреть, помыться с дороги, еду сварить и спокойно отойти ко сну. Надю Мишка взял тем же вечером, не уговаривая и не спрашивая, словно свое. И она не посмела противиться новому хозяину. Назавтра Мишка пригнал двух мужичков, которые подправили забор, ворота, подлатали ступени крыльца, сменили несколько листов шифера на крыше. Трудились они резво день и другой. Мишка лишь указывал да подгонял их, приезжая на мотоцикле, сиплым баском покрикивал: - Не сидеть, лодырюки! Потом будете дремать, в обнимку с бутылкой. Но бутылку надо заработать! Мужички старались, побаиваясь Мишку, зная крутой характер его. Его вся округа знала - Мишку Абрека. Не только ближние хутора, но даже станица, когда-то центральная усадьба колхоза. Он появился на хуторе лет десять назад, такой же, как сейчас: железные зубы, челка на лбу, сиплый голос. Тогда у Мишки была фамилия Обереков, а еще - десять лет тюрьмы за плечами, после которых он и уехал в глухомань. От прежних товарищей, от греха подальше. Первый год Мишка провел у чеченцев в работниках, заслужив кличку Абрек. А потом огляделся, освоился, купил за копейки брошенную усадьбу и Самогон у Абрека был настоящий, из сахара, не чета какой-нибудь отраве-"синюшке". И потому за питьем к нему шла и ехала вся округа, днем и ночью. Еще колхоз был живой: его поля, фермы, скотина, корма. У Мишки быстро завелось собственное стадо: коровы, быки, пуховые козы; в загоне свиньи хрюкали; кудахтали куры. Сено, солому, зерно везли ему и везли в обмен на пойло. Сам Мишка в рот спиртного не брал, баловался лишь чифирем - густым крепким чаем. Он жил бобылем и, считай, все дела управлял своими руками: поил, кормил скотину и птицу, коров доил и даже делал чеченский сыр, научился. В помощниках держал он каких-нибудь вовсе забитых, бездомных бродяг, которые порой исчезали, а появлялись другие, прежним под стать. Но сам хозяин с утра до ночи - в делах. Шапка-треух, заватланная телогрейка, резиновые сапоги. Поутру коров на пастьбу провожает: - Ханка! Мурка! А ну пошли на попас! Имена у его коров блатные. А всех вместе зовет он их девками. Вечером кричит: - Девки! Девки! Девки! Домой, домой! Коровы его слушаются, идут. Курятник у Мишки большой, теплый. Каждую неделю, по пятницам, перед базарными днями приезжают к Абреку скупщики: двести ли, триста яиц забирают и головки сыра; в свою пору продает он свиней, бычков. Самому Мишке по базарам некогда ездить. Хозяйство не бросишь. Оно у Мишки большое, словно грачиное селенье, гнездо на гнезде: катухи, загоны, сарайчики с хрюканьем, |
|
|