"Борис Петрович Екимов. Родительская суббота (Рассказы разных лет) " - читать интересную книгу автора

не надо..."
Певун смолк. Старая женщина, опомнившись, чертыхнулась: "Нечистый
дух... Устал он. Смучился, бедный... Перину мять да подушки
переворачивать". И принялась мотыгой орудовать споро, нагоняя упущенное. А
потом вдруг иная мысль, и мотыга - в сторону. "Это он чего-то уже упер,
соловушка, упер и отнес, на самогон сменял, вот и запел". Старая Катерина в
меру сил, вперевалочку, помчалась проверять свои запоры да живность:
поросенок на месте, куры... "Цып-цып-цып... - сзывала она для пересчета
хохлатое племя. - Цып-цып-цып..."
Тревога старой Катерины напрасной не была. Пел не кто-нибудь, а Васька
Рахман, соседушка. "Не пора ли нам, Василь Иваныч..." Значит, уже сыт,
пьян, нос в табаке, и потянуло на песни...
- Цып-цып-цып...
Одна, две три, четыре, пять, шесть... И кочет на месте;
Значит, где-то еще ухватил. Вот и запел: "Не пора ли нам..." Невелик
хутор, но есть еще чем поживиться.
Жилье Васьки Рахмана - на взгорке. Воронье гнездо, из которого всё
видать. Оно и по виду - воронье: почерневший от времени дощатый дом с
прорехами да щелями, с разваленной кирпичной трубой, остатками крылечка.
Когда-то такие дома колхоз строил для переселенцев, назывались они
"сборными", их складывали, точно карточные домики, из дощатых, с теплой
начинкою, щитов. Добрые хозяева такие дома сразу же обкладывали кирпичом,
делали наличники, ставни, прочую пользу и красоту наводили, чтобы жить
хорошо и долго. Рахманам, как говорится, красоту не лизать. Как влезли, так
и сидят, словно в тине. Одно слово - Рахманы.
- Наши дни проходят о-о-очень быстро-о....
Певун - на виду: мордастый, с пузцом Васька Рахман. "На виду", потому
что дом его - словно пуп. Голо вокруг: ни палисадника, ни забора, ни
ледащего огородика, тем более - дерева ли, куста.
- Нас советская власть воспитала! - четко ответит любому Верка
Рахманиха. - За заборами хорониться не привыкли! Кулаки нехай прячутся и
подкулачники! А мы открытой душой ко всем людям!
- А где же огород, картошка?..
- Я по специальности не овощевод, - веско и с расстановкой ответит
Васька Рахман. - Я скотник, техникум имею и стаж. Предоставьте работу!
Он будто и вправду когда-то и где-то чему-то учился. А скотником
работал уже здесь, на хуторе, при колхозе.
Славное было время - колхоз. Взяли и построили возле хутора не просто
коровник, но огромный животноводческий городок. "Комплексом" его именовали.
Пылили из областного центра караваны грузовиков с кирпичом да лесом;
понагнали техники, людей. И возвели белокаменный город под шиферными
крышами. Привезли из Англии - морем, потом вагонами, а потом "скотовозами"
- телок, быков: черная масть, могучее сложение - абердины, иностранцы,
одним словом, элита.
Верка Рахманиха стала при скотине бумажки писать да щелкать на счетах.
Супруг ее, Васька, - старший скотник, как имеющий опыт и образование. А еще
там были: Сашка Рахман - родной брат Васьки, пара молодых рахманят, да еще
старый Рахман - отец всего рода.
Это была жизнь... До сих пор ее вспоминают. Круглые сутки в
рахмановской хате кипел в котле жирный мясной шулюм. Рахманята росли как на