"Борис Петрович Екимов. Родительская суббота (Рассказы разных лет) " - читать интересную книгу автора

гранату и, выдернув чеку, кинул посреди комнатки. В бешенстве, в ярости,
хмельной человек.
Но все же мне думается, что чеку он выдернул случайно ли, ненароком.
Но ничего уже было нельзя изменить.
Граната упала на пол. Вокруг нее в тесной комнате - четверо: жена,
дочь, сын Гриша и он, батяня. И всего несколько секунд времени между
вырванной чекой и взрывом.
Батяне с лихвой хватило этих секунд, чтобы отрезветь, все понять и
сделать последний шаг. "Он побелел как стена", - потом вспомнит жена.
Батяня успел, кинулся на пол, упав на гранату. Тут же рвануло. От взрыва
даже деревянный пол в комнате проломило. А уж про батяню чего и говорить.
Он умер мгновенно, весь взрыв и металл приняв на себя. Никого не тронуло:
ни детей, ни жену.
Вот и вся история про Гришиного батяню. Конец.
Нынче могилки на кладбище прибирают, скоро Пасха. Станет совсем тепло,
зацветет акация; начнет ловиться крупный лещ; на причале по вечерам,
особенно в погожие дни, народу много, взрослые и ребятишки. Гриша будет
сидеть, с удочкой ли, с закидушкой.
Спасибо тебе, батек. Ты в жизни, конечно, покуролесил. Крови родным
попортил. Но вот ушел по-хорошему, по-людски, никого с собой не забрав.
Пусть живут.
2002 г.

Перед праздником

Нынешняя зима словно подарок: снегопады, метели, легкий мороз. Давно
такой зимы не было. И так рано пришла. В середине ноября, когда уезжал я из
Волгограда на поезде, было тепло, а утром в купе проснулся - за окном зима,
белое Подмосковье: поля, перелески, людские селенья - все в снегу.
Жил я, как всегда, в Переделкине, двадцать минут от города, а иной
мир: старые березы, вековые сосны, покой, тишина, да еще снег валит и
валит. Живи и радуйся.
А вот радости как раз было мало. Нынешний год приехал я в Москву не
просто развеяться, но с болезнью, надеясь и не надеясь на докторов
столичных, до которых еще достучись.
Рано утром впотьмах поднимался я и брел к электричке, ехал в битком
набитом вагоне. Потом - слякотный перрон, под ногами - жижа. Городские
зимние угрюмые сумерки. Людской поток несет тебя ко входу в метро. Там
давка: в дверях, у турникетов, у эскалаторов, в подземных переходах. В
желтом электрическом свете течет и течет молчаливая людская река.
А наверху, на московских улицах, тоже несладко. Под ногами - наледь
нечищеных тротуаров или снежная каша пополам с солью.
Потом - коридоры клиники, очереди, долгое время ожидания. Один кабинет
да другой. "Ждите, ждите... Вы не один... Ожидайте... Может быть, завтра, а
может, на той неделе... Видите, сколько народу?.." Чего тут ответишь, лишь
вздохнешь: нет, не стоит хворать, а уж в нынешние времена - тем более.
К вечеру наглядишься, наслушаешься, устанешь, еле бредешь.
Снова - метро, его подземелья. Господи, какая сила загоняет нас в эти
угрюмые норы... Выберешься оттуда, вздохнешь и спешишь к электричке, в ее
вечернюю толкотню, Бога моля, чтобы не отменили.