"Борис Петрович Екимов. Родительская суббота (Рассказы разных лет) " - читать интересную книгу автораЕсть! Иди сюда... - быстро выбирал он леску. - Иди сюда, дурачок... Не
дурачок, а цельный дурак, - проговорил дед уважительно и взял лежащий наготове подсачек, осторожно подвел его и поднял в лодку увесистого судака. Большая птица, еще раз проклекотав, захлопала крыльями, дед услышал ее, поднял голову, спросил: - Либо завидки берут? Лови, а не кукарекай. А мальчику стало скучно. Разве это рыбалка?.. Опустил - дернул, опустил - дернул. Зацепил, вытащил - снова опускай и дергай. Цепляй за пузо. Пустая холодная река, голые деревья займища, лишь на дубах ржавая жестяная листва шумит; понемногу начинается ветер. В небе - стылое солнце. На том берегу, где хутор, - высокие холмы, белые меловые обрывы. В пологом распадке, меж холмов, - тоже лес, тополевый. За ним - хутор. Там бабушка пирожки с пасленом печет. Мальчику захотелось туда, на хутор, в теплую хату. Он любил реку, воды ее, рыбалку, просиживая летней порой на лодке ли, на берегу часы и часы. "Рыбачок ты мой..." - говорила бабушка. Но то было вовсе иное. В городском быту даже маленькому человеку порой не хватает места среди кирпичных стен, людской толчеи, потока машин с их властным гулом и мощным неостановимым ходом. Что земля... Даже городское далекое небо закрывают и делят меж собой высокие этажи строений. На хуторе, особенно у воды, на воде, мальчик чуял себя таким же свободным, как ветер ли, дерево, малая птица. Всем хватало земли, воды, солнца, неба и воли. словно фигуристы на льду; серебристый малек наплывал целой стаей; порой в эту светлую стайку врывался черный горбатый окунек; и мальва удирала - веером, на бреющем, словно летучие рыбы. Нарядная носатая птичка зимородок присаживалась на низкую, возле тводы, ветку, временами ныряя, ловя ту же серебристую мальву. Выплывал из камышей утиный выводок с мамой-кряквой. Медленно, угребаясь короткими лапами, проплывала водяная черепаха. Неторопливые цапли, замерев, подолгу стояли, сторожа тишину. Зелень деревьев, щебет птиц, легкий ветер в вершинах. Поплавок на воде дернется и замрет. Что там, в неведомом подводном царстве? Можно было долго сидеть у реки. Одному или с ребятишками. Слушать рыбацкие байки. Купаться в теплой воде. А потом вернуться домой, сказав: "Не клюет..." Или принести невеликий кукан плотвичек, ласкириков, красноперок. Мальчик любил такую рыбалку. А нынешняя - все по-иному: опустить на дно - приподнять, опустить - приподнять. Сплыть до Красного створа и угребаться наверх. И, снова плыть... Опустил блесну, поднял... Удар, подсечка - вытаскивай судака. Мальчику было скучно, добыча не радовала. Он вздыхал, ежился, словно озяб. Но дед ничего не видел, не слышал, распаленный удачной охотой. "Вот и еще один! Иди сюда!" Для него было главным - не потерять везенья. Добыча - рядом, он чуял ее через темную воду. Он видел пологое корыто фарватера, поперечные гряды и ямы. И даже силуэты ли, тени судаков. Не глядя на берег, он бросал весла точно за поваленным осокорем, низал на крючок лепесток свежего сала и парочку толстых, лоснящихся жиром и багровой кровью червей. |
|
|