"Борис Петрович Екимов. Родительская суббота (Рассказы разных лет) " - читать интересную книгу автора

Старик спешил. Но не мог не увидеть пустоту носового отсека.
- А рыба где? - спросил он.
- Я отдал ее, - ответил мальчик.
- Кому отдал?
- Он велел отдать... Чтобы тебя отпустили... Я все отдал... Он был
здесь... Мы его обидели, забрали много рыбы. А он тебя забрал... Хотел
утопить... Я все отдал.
Старик ничего не понял в бессвязных, горячечных словах мальчика и
принялся скорее вычерпывать воду. Нужно было быстрее уплыть, добраться к
теплу, к дому. Он видел, что с внуком что-то неладное; сам же он начинал
замерзать. Все же не май месяц, а стылый ноябрь: ледяная вода и ветер.
Домой они добрались кое-как. Хозяйка, их увидев, вначале слова сказать
не могла. Потом началось обычное женское - слезы, упреки: "Я говорила...
Мое сердце как чуяло..."
Но слава Богу, в доме пылала печь, горячей воды хватало и уменья,
чтобы отогреть дорогих своих мужичков горчицей, малиной, перцовой водкой,
теплой сухой одежкой, словами, бабьими умелыми руками и женским сердцем.
О том, что случилось на Дону, старик рассказал лишь ночью, когда
мальчик спал. Про исчезнувшую рыбу поведал с недоуменьем.
- Он испугался, - объяснила жена. - Тут и я бы с ума сошла, а он -
дитё. Слава Богу, все кончилось хорошо. Только бы не заболел. А ты его не
пытай про эту рыбу, не надо и гутарить об этом. Пускай забудет, вроде
приснилось...
Старик, соглашаясь, кивнул головой, но все же досадовал: такая
привалила удача, никогда не ловил судака так много. И сома, конечно, можно
было взять, если бы рядом - подмога. Пусть помотал бы сом, но никуда не
делся, крепко сидел. Помучить его, а потом вывести к берегу, на отмель. А
сом был могучий. Наверно, именно тот самый Хозяин, про которого не только
выживший из ума Савушка галдит, но прежде рассказывали памятливые хуторские
старые люди - Исай Калмыков да Евлампий Силкин. Такого сома заарканить -
всей жизни удача. Потом целый век бы рассказывали, как поймал старик самого
Хозяина. Такое помнится долго, порой и небылью обрастая.
Старик с вечера долго ворочался, не мог уснуть, тяжко вздыхал,
вспоминая и горько жалея. Другого такого случая уже не будет. Удача
приходит редко, оттого и зовется - вакан. А второго вакану не жди, его не
бывает. В конце концов он заснул, но во сне опять видел ту же огромную рыбу
- старого сома. Видел рядом: на громадной плоской башке - усы, два длинных
черных и еще четыре малых, внизу; желтые глаза; изъеденная временем черная
шкура. Сом стоял близко, но не взять его. Старик просыпался, что-то болело
- от огорченья ли, от прошедшего дня.
А внук его сладко посапывал и порою во сне смеялся. Негромко, но
явственно. Чуткая бабушка даже поднялась, свет зажгла, поглядела. И впрямь
чему-то смеется во сне. Хорошо так, с улыбкой. Слава Богу, значит, снится
хорошее.
Внуку снилось и вправду хорошее - ему виделся мир без конца и края:
земля и земля, огромное небо, вода, зелень деревьев и трав. Он летал в
воздухе, то совсем низко, стремительно, вместе с ласточками, а потом
взмывал к облакам, неспешно паря рядом с могучими орлами, которые были рады
ему. Из солнечного зенита так хорошо нырнуть в зеленые купы верб, тополей,
на гибких ветвях качаясь с голосистыми иволгами да вяхирями-голубями.