"Борис Петрович Екимов. Родительская суббота (Рассказы разных лет) " - читать интересную книгу автора

плакал.
Покойная мать когда-то корила: "В зеркало глянь, на кого ты стала
похожа... С гульбой твоей..."
Теперь вот смотрела и видела. Видела и ясно понимала, что никакой
новой жизни не будет. Все позади, все растеряно. И райцентр не поможет. Там
будет хуже. Если и вспомнят, признают старые подруги, учителя из школы,
соседи, с кем рядом жила, - если признают, то лишь ахать да охать начнут,
жалея да сострадая. А разве об этом мечталось?..
В доме, под низкой крышею, в тесных стенах, не было сил оставаться.
Ноги сами несли. И понятно куда - на бугор, к Гришкиной хате, за самогоном,
а потом к Верке ли, к Натане, чтобы выпить, все рассказать и, теперь уже
ничем не гордясь, просто плакать и плакать. День, другой, третий...
Но она себя пересилила и, торопясь, спотыкаясь, прошла через свой
огород, левадой выбралась к бараку, заросшему тернами да бояркой. Хотелось
уйти куда-то далеко, в глухую балку, сунуться в землю головой и завыть, а
потом помереть. Она шла и шла, продираясь через кусты. Трезвая. Но словно
уже не в этом мире. Брела и брела, не видя белого света. А потом упала на
землю и стала выть, словно и впрямь волчица. Потом долго плакала горькими
слезами. А наплакавшись, просто лежала. Незачем, некуда вставать и идти.
Замерев, она услышала голос родника. Он журчал где-то близко.
Невнятное бормотанье воды похоже было на голос ребенка. Слов не разобрать,
но так хорошо лепечет живая душа.
Понемногу наплывало забытье ли, светлое виденье: детство, юность,
молодость, зеленое лето, синее небо, светлый день... Так хорошо на душе,
что появляются слезы, теперь уже светлые, сладкие. И во слезах, как в
тумане, а потом все ясней и ясней видится: по светлой тропинке навстречу
малое дитя бежит, раскинув ручонки. Смеется, радуется и вот - наконец! -
обнимает, целует. Господи, как хорошо...
- Зачем ты меня целуешь? Я такая страшная.
- Нет! Ты - хорошая, ты - красивая!
"Красивая..." Так сладко, так больно отзывались в душе и сердце слова
ребенка.
Она понимала, что это лишь сон, непрочное забытье. Но какое
счастливое!
Снова и снова повторялось: солнечная тропинка, и спешит по ней
светлоголовый, словно ангелок, мальчонка. Спешит, смеется и радуется. И
вот-вот обнимет. Как прежде, как раньше. "Красивая..." И вот уже обнимают
ее чьи-то горячие руки, голубят так жарко, что сердцу становится тесно в
груди. "Красивая..." Сердцу тесно. И счастью тесно; оно разливается по
всему телу все горячей и горячей. И вот уже вспыхнула кровь.
2004 г.

За окном

В городское наше жилье на шестом этаже любой человек заглянет - сразу
к окну, посмотрит, потом вздохнет, завидуя: "Как у вас хорошо..." Но ведь
это не у нас, а там, за окном. Вот и нынче объявилась девушка с
листами-анкетами для "переписи населения". Провел я ее в кабинет, а она, до
письменного стола не дойдя, застыла, взглянув в окно, потом промолвила:
"Как красиво..."