"Борис Петрович Екимов. Родительская суббота (Рассказы разных лет) " - читать интересную книгу автора

Я и сам знаю, что из просторного, во всю стену, окна открывается
картина приглядная. В свою пору зеленеют, желтеют ли тополя да березы под
окнами, в сквере, дальше - Волга, просторные воды ее, синева ли, голубизна,
а то и свинцовая стынь, за рекой светит песчаный берег, его косы да отмели,
займищный лес - до самого горизонта, потом небо, простор его. Все это я
вижу и, конечно, ценю. Старая мать моя говорит: "Здесь только художнику
жить, рисовать..." Она права. Утром проснешься, в день погожий, - в комнате
светло, за окном разгорается заря, от нежной алости до пламенного
полыханья. Потом солнце встает.
Хороший вид из окна. Но только лишь вид, пейзаж, экран телевизора,
хоть и просторней. В поселке летнее утро начинается по-иному. В комнате -
зеленоватый сумрак; не от занавесок, а от листвы, той, что снаружи.
Проснулся - и вон из дома. Босыми ногами шлепаешь по деревянным половицам,
а потом мягко ступаешь по мокрой от росы ползучей траве - гусынке, чуя
щекочущий ее холодок и парное тепло за ночь не остывшей земли.
Выйдя из дома, ныряешь в зелень и цвет: пахучие фиалки возле крыльца,
полыхающий костер цинний. Смородина, виноград, за двором - акация. По
тропинке к огороду идешь, задевая головой и плечами влажные листы и ветви
старой раскидистой вишни да сливы, выбираясь на невеликий простор, где
картошка да огурцы. Солнце встает за деревьями; желтые лучи его там и здесь
пробиваются через зелень.
Это сейчас за столом я вспоминаю, описываю, а тогда, в летней жизни,
спросонок особо ничего не различаешь. Просто - утро, которое не только
глазами видишь, но чуешь слухом, чутьем, голыми плечами, босыми ногами,
всей плотью и каждой клеточкой пьешь эту зелень, росу, птичий посвист,
солнце, тепло, дух... А все вместе это называется летнее утро, которого не
поймешь, если будешь глядеть на него из окна, даже очень просторного, во
всю стену, такого, как в нашей квартире на шестом этаже.
Просторное, повторюсь, окно. В ясную погоду из него слева видны
строения города Волжского, а это, слава богу, километров тридцать; а справа
- дымы и трубы других пригородов: Сарепты, Красноармейска, тоже десятки
верст. Получается целая панорама.
Нынче - осень, октябрь. Еду в гости, на хутор. Сначала - асфальтом,
потом - проселком, через хутор Малоголубинский. Его минуешь, от школы
дорога ведет крутым подъемом, особенно трудным в снега да грязь. Поднявшись
на гору, облегченно вздыхаю и всегда останавливаю машину. Заглушишь мотор,
выйдешь.
Нынче - осень, октябрь. Обжигающий льдистый ветер, близкой зимы
дыханье. Воздух прозрачен, словно молодой лед. Огромный, немереный распах
земли и неба. Близко и далеко, и вовсе далеко, но ясно и четко видятся
степные курганы, сияющие белью меловые осыпи, желтые пески, сочная зелень
далекого озимого поля, фиолетовая чернота пашни, стылая просинь речной
воды, суровые, седые с исподу облака ли, тучи, плывущие от краев северных,
а в прогалах, поминая о лете, голубеет ласковое небо. Проглянет солнце - и
суровый осенний мир светит улыбчиво, переливаясь из края в край.
Тишина и покой. Ни людского знака, ни машинного гула. Лишь небо,
земля, облака, ветер. Да я - нечаянный соглядатай.
Это вам не окошко в городской квартире, пусть даже просторное, из
которого всякий день вижу я Волгу. Просыпаешься ли, за столом сидишь - река
словно на ладони. Всякое видишь: утреннюю да вечернюю тишь или сердитые