"Борис Екимов. Частное расследование" - читать интересную книгу автора

Но сейчас Лаптев торжествовал. "Вот так, Алешка, - разговаривал он в
душе с сыном. - Так-то, дорогой мой пацан. Не такой, значит, и балбес твой
отец. Не такими уж пустяками занимается. Воротил-воротил нос, а приперло -
ко мне прибежал. Куда же еще..." Лаптев посмеивался, довольный.
Но радость радостью, а дело нужно было делать. И дело неприятное,
кляузное. Лаптев знавал такие дела и никогда их не любил. Ведь только
жалобщику ясно, что с ним неправильно обошлись. А начни копать...
Улыбка с лица Лаптева сошла. Он записал на листке календаря: Балашова.
Имя-отчество повспоминал - не вспомнил.
Машу он знал. Маша Балашова часто приходили к Алешке. Они дружили.
Маша, видимо, нерусской была по матери. На татарочку смахивала или на
башкирку. Как и Алешка, круглолицая, но черноглазая, с черными длинными
косами. Симпатичная девочка, приятная, скромная. Видно, в мать, потому что
Машиного отца, Евгения Михайловича Балашова, учителя математики, Лаптев
помнил хорошо. Балашов умер год назад, а до того преподавал в Алешкином
классе, и Лаптев знаком был с ним. Умер Балашов как-то неожиданно. Не то
почки у него подвели, не то печень. Лаптев и сейчас помнил его. Хороший был
мужик Евгений Михайлович, Алешка его всегда хвалил. А вот жену его Лаптев не
помнил. Может, и видел когда... Да, наверное, видел на собраниях и где-то
еще, ведь городок небольшой. Но не помнил, и все. Видно, Маша в нее,
нерусское что-то в лице, а Евгений Михайлович нижегородский был. Хотя... Вон
Алешка в кого? В деда, говорят, в знаменитого деда, в отцовского батю, в
Матвея, про которого сказки всякие рассказывали. Видеть его Лаптеву не
пришлось, а уж слышать - наслушался.
Лаптев дважды подчеркнул написанную на календарном листке фамилию и
задумался. Хороших знакомых в школе-интернате у него не было. Как, впрочем,
и во всем поселке, где он был человеком новым, приехавшим сюда лишь два года
назад. Но, несколько подумав, он вспомнил об инспекторе районе, с которым
познакомился в одной из поездок. В столовой они вместе обедали, а главное
были завзятыми рыбаками, на том и сошлись.
Ему Лаптев и позвонил. Инспектор оказался на месте. Выслушав, он
сказал:
- Подожди, я тебе перезвоню с другого телефона.
А перезвонив, объяснил:
- Там у меня бабы сидят. А это такой народ, сразу уши навострят. Так
зачем тебе Балашова? Вам, что ли, пожаловалась?
- Вроде этого, - уклончиво сказал Лаптев. - Я твое мнение хочу знать.
Неофициальное. Лично твое. Не для газеты, а для себя. Как там и что, если не
секрет?
- Понимаю. Так вот, я увольнением Балашовой не занимался. Приходил их
директор и разговаривал с заведующим и с профсоюзом. О чем они толковали, не
знаю. Но вообще я считаю, это нехорошо. Евгений Михайлович у нас работал.
Хороший был математик. Двое детей все же...
- У нее еще есть?
- Девочка в девятом, мальчик в пятом. Хорошие дети. Ну, вот... Я думаю,
это неправильно, просто не по-человечески. Тем более среди зимы, не
предупредив. Где она у нас устроится? Это же не город... Там, конечно, есть
какие-то... - помялся инспектор. - Что-то у нее нашли... С бумагами какой-то
непорядок. Но если она подаст в суд, я думаю, ее восстановят. Но это просто
мое мнение, частное, понял? Если тебе нужно для газеты, то я ни при чем,