"Екклесiаст "Толковая Библiя или комментарiй на все книги Св. Писанiя Ветхаго и Новаго Завета" - читать интересную книгу автора

различно: "вечность" (LXX), "мiръ" (вульгата и переводъ), "разумъ",
"покровъ" и т. д. Но такъ какъ это слово вообще въ библiи и в частности въ
книге Екклезiаста (I, 4. 10; II, 16; III, 14; IX, 16 и др.) значитъ
"вечность", то и въ данномъ месте следуетъ держаться этого значенiя. Лишь въ
послебиблейской литературе словомъ olam сталъ обозначаться и мiръ, какъ
безконечно продолжающiйся. "Вложить въ человека вечность" значитъ одарить
его богоподобными свойствами, наложить на человеческую природу отпечатокъ
вечности, божественности. Стремленiе человека къ высочайшему благу, къ
вечному счастью, служитъ выраженiемъ его богоподобности.
12-13. Глубокое противоречiе, скрытое въ природе человека, съ одной
стороны стремленiе къ вечности, съ другой - ограниченность его разума,
являются главной причиной неудовлетворенности человеческаго духа, его
всегдашнихъ разочарованiй. Чтобы более или менее избежать последнихъ,
человекъ долженъ примириться разъ навсегда съ мыслью о томъ, что высшее
счастье (Ithron) подъ солнцемъ невозможно. Онъ долженъ, такъ сказать,
понизить свои требованiя къ жизни и, отбросивъ исканiе высочайшаго блага,
удовольствоваться относительнымъ благомъ, темъ, что сравнительно хорошо, что
"лучше" (tob). Если высшее благо - Ithron невозможно, то относительное благо
Tob вполне доступно человеку. Въ чемъ же заключается это Tob? Позналъ я, что
нетъ для нихъ ничего лучшаго (Tob), какъ веселиться и делать доброе въ
жизни своей. Благой трудъ и спокойное наслажденiе земными радостями - вотъ
единственно доступное для человека счастье. Пока человекъ стремится къ
абсолютному счастью на земле, онъ осужденъ на постоянныя разочарованiя. Даже
и лучшiе моменты его жизни отравляются мыслью о непрочности счастья,
удручающею заботою о будущемъ. Напротивъ, человекъ, отказавшiйся отъ исканiя
полнаго счастья, бываетъ доволенъ и темъ немногимъ, что даетъ ему жизнь,
радуется, веселится безъ заботы о завтрашнемъ дне. Онъ, какъ дитя, отдается
всякой радости посылаемой Богомъ, отдается полнымъ своимъ существомъ,
непосредственно, не разрушая ея анализомъ, критикой, безцельными сомненiями.
И эти малыя радости, соединенныя съ добрымъ трудомъ и чистою совестью.
делаютъ жизнь прiятною, относительно счастливою. Стихи 12-13 нисколько не
выражаютъ эвдемонистическаго взгляда на жизнь, который ставитъ целью жизни
одно наслажденiе. Во первыхъ, рядомъ съ земными радостями Екклезiастъ
ставить другое необходимое условiе относительно счастливой жизни, именно
"деланiе добра": во-вторыхъ пользованiе земными благами соединяется съ
сознанiемъ зависимости отъ воли Божiей, съ благодарною мыслью, что "это даръ
Божiй". Такимъ образомъ то наслажденiе жизнью, къ которому призываетъ
Екклезiастъ, покоится на религiозномъ мiросозерцанiи, предполагаетъ, какъ
свое необходимое условiе, веру въ Божественный промыслъ.
14. Въ начале 3 главы Екклезiастъ говорилъ о постоянстве и неизменности
законовъ управляющихъ человеческой жизнью. Теперь онъ говоритъ о нихъ
определеннее. Законы эти являются выраженiями вечной и неизменной воли
Божiей. Человекъ безсиленъ что-либо прибавить къ нимъ или отбавить отъ нихъ.
Въ томъ и заключается цель Божественнаго промысла, чтобы показать людямъ ихъ
полную зависимость отъ Бога и такимъ образомъ научить ихъ страху Божiю.
15. Богъ воззоветъ прошедшее. LXX и сирскiй переводятъ: Богъ взыщетъ
преследуемаго (слав. "гонимаго"). Но согласно съ контекстомъ лучше понимать
въ среднемъ роде: прогнанное, удаленное, прошедшее.
16-17. Промыслъ Божiй обнаруживается не только въ естественныхъ
явленiяхъ, но и въ нравственной жизни человека. Въ человеческомъ суде живутъ