"Антуан Мари Роже де Сент-Экзюпери. Военный летчик" - читать интересную книгу автора

- Ну что, дружище?
Сколько во всем этом нежности!
Надзиратель (а надзиратель ли это?..) открывает дверь и вызывает двух
товарищей. Они бросают линейки, циркули, поднимаются и выходят. Мы провожаем
их взглядом. Со школой для них покончено. Их бросают в жизнь. Теперь
пригодятся их знания. Теперь они, как взрослые, смогут проверить свои
расчеты на противнике. Странная школа, откуда учеников выпускают поодиночке.
И без торжественных проводов. Эти двое даже не взглянули на нас. А ведь
судьба, возможно, закинет их далеко-далеко. На край света! Когда после школы
жизнь разбрасывает людей, могут ли они поручиться, что свидятся вновь?
А мы, те, что остаемся еще в мирном уюте теплицы, мы опускаем головы...
- Послушай, Дютертр, сегодня вечером...
Но дверь отворяется снова. И я слышу словно приговор:
- Капитана де Сент-Экзюпери и лейтенанта Дютертра - к майору!
Прощай, школа. Начинается жизнь.
- Ты знал, что наша очередь?
- Пенико уже летал сегодня утром.
Если нас вызывают, значит, мы летим на задание - это ясно. Конец мая,
отступление, разгром. В жертву приносят экипажи, словно стаканом воды
пытаются затушить лесной пожар. Где уж думать о потерях, когда все идет
прахом. На всю Францию нас осталось пятьдесят экипажей дальней разведки.
Пятьдесят экипажей по три человека, из них двадцать три - в нашей авиагруппе
2/33. За три недели из двадцати трех экипажей мы потеряли семнадцать. Мы
растаяли, как свеча. Вчера я сказал лейтенанту Гавуалю:
- Разберемся после войны.
И лейтенант Гавуаль мне ответил:
- Уж не рассчитываете ли вы, господин капитан, остаться в живых?
Гавуаль не шутил. Мы прекрасно понимаем, что нет иного выхода, как бросить
нас в пекло, даже если это и бесполезно. Нас пятьдесят на всю Францию. На
наших плечах держится вся стратегия французской армии! Пылает огромный лес,
и есть несколько стаканов воды, которыми можно пожертвовать, чтобы затушить
пожар, - ясно, что ими пожертвуют.
И это правильно. Разве кто-нибудь жалуется? Разве мы не отвечаем
неизменно: "Слушаюсь, господин майор. Так точно, господин майор. Благодарю
вас, господин майор. Ясно, господин майор"? Но теперь, в последние месяцы
войны, над всем преобладает одно ощущение. Ощущение нелепости. Все трещит.
Все рушится. Все без исключения - даже смерть кажется нелепой. Она
бессмысленна в этой неразберихе...
Входим к майору Алиасу. (Он и поныне командует в Тунисе той же
авиагруппой 2/33.)
- Здравствуйте, Сент-Экс. Здравствуйте, Дютертр. Садитесь.
Мы садимся. Майор разворачивает карту и обращается к посыльному.
- Дайте сюда метеосводку.
Он постукивает карандашом по столу. Я смотрю на него. Он осунулся. Он
не спал ночь. Он мотался взад и вперед на машине в поисках ускользающего,
как призрак, штаба - штаба дивизии, штаба корпуса... Он пытался бороться со
складами снабжения, которые не обеспечивали его запасными частями. По дороге
он застревал в непроходимых заторах. Он организовал также нашу последнюю
передислокацию и размещение на новой базе - мы то и дело меняем аэродромы,
словно горемыки, преследуемые непреклонным судебным исполнителем. До сих пор