"Антуан Сент-Экзюпери. Надо придать смысл человеческой жизни" - читать интересную книгу автора

радости верующего, ученого; а они тоже хотели бы родиться.
Конечно, можно их оживить, нарядив в мундиры. Они станут петь походные
песни и делить хлеб по-братски. Они найдут то, чего ищут, - причащение к
всеобщему. Но, отведав такого хлеба, они погибнут.
Можно откопать деревянных идолов и воскресить старые языки, которые с
грехом пополам делали когда-то свое дело;
можно воскресить мистику пангерманизма или Римской империи(6). Можно
одурманить немцев хмелем сознания, что они - немцы и соотечественники
Бетховена. Таким хмелем можно и кочегару вскружить голову. Это, конечно,
гораздо легче, чем пробудить в кочегаре Бетховена. Но демагогические идолы
плотоядны. Тот, кто умирает за приумножение познаний или исцеление болезней,
даже умирая, служит жизни. Можно умереть и за расширение границ Германии,
или Италии, или Японии, но тогда враг - это уже не уравнение,
сопротивляющееся решению, не бацилла, сопротивляющаяся сыворотке; враг - это
человек рядом. С ним приходится сражаться, но о победе сегодня речи быть не
может. Каждый укрывается за бетонными стенами. Каждый, не придумав ничего
лучшего, ночь за ночью посылает эскадрильи бомбить самое нутро другого.
Победа достается тому, кто сгниет последним, - поглядите на Испанию...
Что помогало нам родиться к жизни? Служение. Мы смутно ощущали, что
человек может соединяться с человеком, только разделяя одни и те же
устремления. Летчики сближаются, если идут на риск ради одной и той же
почты. Альпинисты - если карабкаются к одной и той же вершине. Люди
соединяются не тогда, когда тесно соприкасаются Друг с другом, а когда
сливаются в одной вере. В мире, ставшем пустыней, мы испытываем жажду вновь
обрести товарищей. Но для того, чтобы почувствовать тепло от плеч спутников,
с которыми вместе бежишь к одной цели, война не нужна. Война нас обманывает.
Ненависть ничего не прибавляет к экстазу бега.
Ибо для того, чтобы освободить нас, достаточно помочь нам осознать
единую цель, связующую нас Друг с другом, и искать ее надо в
общечеловеческом. Врач во время осмотра не обращает внимания на стоны того,
кого выслушивает: помогая этому больному, он надеется исцелить человека.
Врач говорит на общем для всех языке. Пилот почтового самолета мускулистой
рукой управляется с болтанкой, и это каторжная работа. Но своим трудом он
служит связям между людьми. Мощь его руки соединяет тех, кто любит Друг
друга, кто мечтает о встрече:
этот пилот тоже частица всеобщего. И даже простой пастух, стерегущий
овец под звездами, осознав свое назначение, обнаруживает, что он больше чем
пастух. Он часовой. А каждый часовой в ответе за всю державу.
К чему обманывать кочегара, посылая его во имя Бетховена драться с
соседом? Какая ложь! Ведь в том же краю Бетховена бросают в концентрационный
лагерь, если он думает не так, как кочегар. У кочегара должна быть иная цель
возвыситься до того, чтобы однажды заговорить, как Бетховен, на общем для
всех языке.
Идя к осознанию вселенной, мы вернемся к самой сути человеческой
судьбы. Не понимают этого только лавочники, удобно устроившиеся на берегу и
не замечающие, как течет река. Но мироздание не стоит на месте. Из кипящей
лавы, из звездного вещества рождается жизнь. Постепенно мы восходим
к тому, чтобы сочинять кантаты и взвешивать галактики. И сержант под
снарядами знает, что генезис еще не завершен, что он должен продолжать
восхождение. Жизнь движется к сознанию. Звездное вещество неторопливо