"Борис Ельцин. Президентский марафон (мемуары)" - читать интересную книгу автора

теперь, спустя несколько лет после описываемых событий. Особенно через
несколько дней после создания аналитической группы. Да, у ребят кипела
работа, обстановка в штабе изменилась, изменился тон прессы. Потихонечку,
еле-еле, пошел вверх и мой рейтинг, но тогда, в конце марта, мне казалось:
поздно, очень поздно! И слишком медленно происходят все эти изменения.
К тому же резко осложнилась политическая ситуация. Коммунисты
почувствовали сладкий вкус близкой победы. Вот она, власть, вроде бы совсем
рядом - осталось только руку протянуть. Их тактика была традиционной -
штурмовать власть. Пытаясь разбудить ностальгические чувства избирателей,
левая Дума проголосовала за отмену Беловежских соглашений 1991 года, по
сути, возвращая страну назад, в бывший Советский Союз. В Думе звучали
призывы привлечь к ответственности, к суду, заковать в наручники тех, кто
участвовал в подписании декабрьских документов 91-го года. Это была
настоящая провокация.
Мой публичный ответ был мгновенным: сразу же после заседания Совета
безопасности я сказал журналистам несколько резких слов о Думе, заявил, что
глубоко возмущен этими решениями, никому не позволю совершать
антиконституционные действия. Честно говоря, тогда казалось, что необходимы
жесткие, решительные шаги. Ясно было, что начинается война нервов.
Александр Коржаков тоже нашел свою "предвыборную технологию". "С
трехпроцентным рейтингом бороться бессмысленно, Борис Николаевич, - говорил
он. - Сейчас упустим время за всеми этими предвыборными играми, а потом
что?"
Чего греха таить: я всегда был склонен к простым решениям. Всегда мне
казалось, что разрубить гордиев узел легче, чем распутывать его годами. На
каком-то этапе, сравнивая две стратегии, предложенные мне разными по
менталитету и по подходу к ситуации командами, я почувствовал: ждать
результата выборов в июне нельзя... Действовать надо сейчас!
Я решился и сказал сотрудникам аппарата: "Готовьте документы... "
Началась сложная юридическая работа. Был подготовлен ряд указов: в
частности, о запрещении компартии, о роспуске Думы, о переносе выборов
президента на более поздние сроки. За этими формулировками - приговор: в
рамках действующей Конституции я с кризисом не справился.
Ситуацию я для себя сформулировал так: ценой тяжелой потери качества -
выхода за конституционное поле - я решаю одну из своих главных задач,
поставленных мной еще в начале президентства. После этого шага с компартией
в России будет покончено навсегда.
23 марта в 6 утра состоялось закрытое совещание с участием
Черномырдина, Сосковца, силовых министров, главы администрации Николая
Егорова. Я ознакомил всех с этим планом, сказал: "Вот есть такая идея.
Высказывайтесь. Что вы обо всем этом думаете?"
Повисла тяжелая пауза.
Неожиданно резко против этого плана высказался Анатолий Куликов,
министр внутренних дел. "Компартия, - сказал он, - в половине регионов
России контролирует местную законодательную власть. Она выведет народ на
улицы. За всех своих подчиненных в этой ситуации поручиться не могу. Что
будем делать, если часть милиции будет за президента, другая - против?
Воевать? Это же гражданская война". Ту же позицию занял и Черномырдин,
сказав, что не понимает, чем вызвана необходимость столь резких и
необратимых ходов.