"Мирча Элиаде. Девица Кристина (фантастический реализм) " - читать интересную книгу автора

- Нет, я не хочу тебя так, - прошептала она. - Так я тебя не поцелую...
Я боюсь саму себя, Егор...
Она вдруг отпрянула и, отойдя на несколько шагов от его постели,
остановилась, как будто пытаясь перебороть в себе слепой, мощный порыв.
Кусая губы, она неподвижно смотрела на Егора - и он в который раз поразился
своему спокойствию в присутствии нежити. "Как хорошо, что такие вещи бывают
только во сне", - думал он.
- Только не верь тому, что тебе сказал Назарие, - попросила девица
Кристина, снова приближаясь к постели. - Злые языки возвели на меня
напраслину. Я не была монстром, Егор. Что думают другие, мне все равно, но
чтобы и ты поверил в такие бредни, я не хочу. Наговор это, душа моя,
понимаешь? Гнусный наговор...
Ее слова звучали в комнате совершенно явственно. "Только бы никто не
услышал, а то подумают, что я провел ночь с женщиной", - мелькнуло в голове
у Егора, но он тут же вспомнил, что это сон, и с облегчением улыбнулся.
- Как тебе к лицу улыбка, - не преминула сказать Кристина, садясь на
краешек кровати.
Она неторопливо стянула с одной руки перчатку и бросила ее через
Егорову голову на ночной столик, вызвав буйство фиалкового аромата. "Что за
манера так душиться..." И вдруг теплая рука погладила его по щеке. Кровь
застыла у него в жилах, таким жутким было прикосновение этой руки, теплой
неестественно, не по-человечески. Он хотел крикнуть, но как будто все силы
ушли из него, и голос застрял в гортани.
- Не бойся же меня, друг мой любезный, - сказала Кристина. - Я тебе
ничего не сделаю. Тебе - ничего. Тебя я буду только любить... "Любить - и ни
единый смертный на свете не был так любим..."
Она роняла слова тихо, редко, с бесконечной печалью. Но сквозь печаль в
ее глазах проскальзывал голодный, ненасытный блеск. Вот она улыбнулась и,
помолчав, мелодично, нараспев проговорила:

Смертельна страсть во тьме ночей
Для струн души певучих,
Мне больно от твоих очей,
Огромных, тяжких, жгучих...

Неясная, смутная тоска навалилась на Егора. Сколько раз он слышал эти
строки! И прекрасно помнил, откуда они. Та, первая строфа тоже была из
"Лучафэра". И она любила Эминеску?
- Не бойся, любезный друг, - еще раз повторила девица Кристина,
поднимаясь. - Что бы ни случилось, меня тебе не надо бояться. С тобой у нас
все будет по-другому... Твоя кровь мне слишком дорога, мое сокровище...
Отсюда, из моего мира, я буду приходить к тебе каждую ночь; сначала в твои
сны, Егор, потом - в твои объятья... Не бойся, душа моя, верь мне...
На этом месте Егор внезапно проснулся. Сон припомнился ему чрезвычайно
отчетливо, до мельчайших подробностей. Страха больше не было, но он
чувствовал себя разбитым, как после напряжения всех сил. К тому же его
удивил крепкий запах фиалки. Он долго моргал и тер рукой лоб, но запах не
исчезал, и его уже начинало мутить. Вдруг он заметил рядом, на ночном
столике, длинную черную перчатку.
"Я, выходит, не проснулся, - вздрогнув, подумал он. - Надо что-то