"Мирча Элиаде. На улице Мынтулясы " - читать интересную книгу автора

- История Замфиры... - мечтательно повторила Фогель. - Она длинная? -
лукаво спросила товарищ министр.
- Подлинная ее история, - безмятежно начал Фэрымэ, - длится немногим
более двухсот лет, ибо все, что происходило на протяжении этого времени,
происходило только ради того, чтобы ей казалось, будто она похожа на ту
самую Замфиру, которая, если вы помните, вернула зрение Аргире.
Анка Фогель вновь рассмеялась.
- Фэрымэ! - воскликнула она, качая головой. - Вы странный человек...
Возьмите эту пачку сигарет, чтобы все лучше припомнить. На сегодня хватит.
Возможно, что мы с вами еще встретимся. Доброй ночи!
Она протянула руку через письменный стол. Фэрымэ вскочил, принял руку и
коснулся ее губами.
- Премного вам благодарен, - забормотал он, - премного благодарен за
сигареты и за доверие...

8

Он продолжал писать каждый день, но теперь уже тщательно обдумывал и
внимательно перечитывал каждую страницу, прежде чем передать охраннику. Он
отдавал себе отчет, что помимо воли постоянно возвращается к событиям,
которые кажутся ему важнейшими, но если чего и страшился, то не самих
повторений, а неправильных толкований, порожденных несколькими вариантами
одних и тех же историй. Фэрымэ понял это, когда через несколько недель вновь
очутился в кабинете Думитреску.
- Можно сказать, что я желаю вам добра, - начал Думитреску вместо
приветствия. - Но сам себя спрашиваю: почему? Ведь я же не писатель и по
характеру своему вовсе не склонен обмирать при имени артиста или писателя,
что случается со многими, кто здесь работает. Возможно, вы поняли, - тут
губы его скривились в горькую усмешку, - что ваши россказни прошли через
многие руки и их читали даже люди, облеченные большой ответственностью, уже
не говоря о писателях, как молодых, так и пожилых.
- Этого я не знал, - Фэрымэ залился краской, - не знал, что...
- Теперь знаете, - оборвал его Думитреску. - Хочу обратить ваше
внимание также и на то, что для меня литературные достоинства ваших
показаний не имеют никакого значения. Меня интересует исключительно ход
следствия, об этом я и хочу побеседовать с вами. Из многих, слишком многих
сотен страниц, которые вы исписали к настоящему времени, из всех устных
показаний, какие вы дали, становится совершенно очевидной связь Ликсандру с
Дарвари.
- Они были друзьями еще с начальной школы...
- Я не говорю ни о начальной школе, - прервал Думитреску, - ни об их
дружбе с Оаной, Замфирой и другими. Я говорю об их связи в тридцатом году,
когда Дарвари вместе со своим самолетом оказался в России.
- Они и тогда были друзьями...
- Из ваших показаний этого не следует. Вы противоречите сами себе. Я
как-нибудь покажу выдержки из ваших показаний, и вы убедитесь, что
путаетесь, а иногда и противоречите себе. Мне бы не стоило говорить вам об
этом, - тут Думитреску сделал многозначительную паузу, - но вполне возможно,
что, сам того не замечая, я желаю вам добра. Я задаю себе вопрос: вы
путаетесь потому, что не помните досконально, как было дело, или же потому,