"Ольга Елисеева. Дерианур - море света " - читать интересную книгу автора

-- Друг мой, скоро я уезжаю, -- сказал он, как всегда мягко. - Я,
кажется, уже запустил здесь тот механизм, который рано или поздно
сработает. Но осталось одно дело, которое мне необходимо сделать до
отъезда. И вы могли бы мне помочь.
Алексей безмолвно склонил голову. Он не знал такой услуги, которой не
согласился бы оказать этому человеку.
-- Ваш брат посещает одну весьма высокопоставленную особу, --
продолжал граф. -- Мне нужна встреча с ней. Встреча тайная, наедине.
Полагаю, ей она тоже нужна, хотя она об этом и не подозревает. Я вновь
удивил вас?
Удивил - не то слово. Потряс. Во-первых, откуда он знает? А,
во-вторых, как Алексей может это устроить?
-- А если она не согласится? - Неуверенно осведомился Орлов.
-- Попросите брата передать ей вот это, - граф достал из уже знакомой
Алехану шкатулки черного дерева записку. Судя по бумаге старую. - И вот
это. - к листу добавился шелковый платок с вышитым вензелем и гербом. - А
когда она даст согласие, сообщите мне место и время. Повторяю, встреча
должна быть с глазу на глаз.

-- Ты что, сдурел? - Григорий вытаращил на брата глаза. - В своем
уме? А вдруг это ловушка?
-- Я ни о чем не прошу, - твердо повторил Алехан. - Только передай ей
записку и платок. Пусть решает сама.
Григорий с сомнением пожал плечами.
-- Ладно. Бумажка и листок карман не оттянут, - буркнул он.
Каково же было его удивление, когда, увидев эти предметы, Като вдруг
залилась слезами и потребовала немедленной встречи с их таинственным
обладателем.
-- Что с тобой, Катя? Что это за вещи?
-- Сам взгляни, - тихо простонала великая княгиня, пододвигая их к
Орлову. - Это платок моей матери. Ее выслали из Петербурга вскоре после
нашего прибытия, в 1745 г. Не разрешали даже переписываться. Я ее с тех пор
не видела. Она умерла два года назад в Париже. И хотя я не назвала бы наши
отношения безоблачными, но она была моей матерью и по-своему берегла меня.
Иначе не уехала бы так поспешно и не выполняла бы всех этих мерзких
требований: не писать, не напоминать о себе, не просить денег. Ей очень
нужны были деньги. Я знаю. А я никогда не могла послать. - Като вновь
разрыдалась. - А это ее записка. Она отдала письмо этому человеку, зная,
что он когда-нибудь передаст мне.
Григорий осторожно взял листок.
"Дорогое мое дитя, -- было написано по-немецки. -- Я знаю, что нам не
суждено увидеться, и прошу у тебя прощения за все то горе, которое вольно
или невольно могла причинить тебе. Я была дурной матерью, но видит Бог,
искренне раскаиваюсь в этом. Прошу тебя доверять человеку, который передаст
эту записку. Он стал для меня искренним другом и духовным наставником, как
был когда-то, еще до моего замужества, другом твоего отца. Надеюсь, что и
нашу дочь он не оставит добрым советом и помощью. Он наделен большим
влиянием при всех дворах Европы и говорил мне, что тебе уготована
удивительная судьба, слово в слово повторяя предсказания старого каноника в
Киле, о котором я тебе рассказывала. Еще раз прости и прощай, моя милая