"Ольга Елисеева. Дерианур - море света " - читать интересную книгу автора

Дверь ненадолго закрылась, и великая княгиня получила возможность
оглядеться по сторонам. Комната была узкой, с окном выходящим во двор. На
стенах красовались светлые ситцевые обои с куропатками, на фоне которых
неуклюжими глыбами темнела дубовая мебель. По правую руку от Като
громоздилась кровать с пологом. Над ней на стене в ореховой рамке болталась
безвкусная картинка какого-то местного подражателя Рубенса. В лубочных
тонах была изображена сцена соития сатиров и нимф в кущах чахлых оливковых
деревьев, сильно напоминавших разросшиеся пучки укропа.
На взгляд Като комната была прегадкой. Однако великая княгиня
подумала, что на здешних посетителей такие апартаменты должны были
производить впечатление сказочной роскоши.
Слева красовалась раздвижная ширма, забранная шелковой китайской
тканью. Возле нее на лаковом столике стоял таз и кувшин, украшенные по
белой эмали крупными фиолетовыми сливами.
Като отколола вуаль, осторожно сняла надоевшую жаркую маску, с
усилием стянула прилипшие к рукам перчатки и, наконец отделалась от
широкого бархатного плаща. Из овального зеркала над кроватью на нее глядело
осунувшееся тревожное лицо, которое вовсе не украшало благородное сочетание
темного шелка платья с еще более темной парчой дорогого шемеза. Щеки
цесаревны горели, как у чахоточной, что на фоне молочной белизны ее плеч
выглядело довольно жутко.
Ступени на лестнице заскрипели под тяжелыми размеренными шагами. Тот,
кто шел сюда, явно не торопился. Он поднимался вразвалку, с каким-то уже на
расстоянии уловимым презрением. "Все я придумываю!" - В смятении одернула
себя она. Дверь потянули и женщина в панике отвернулась к окну.
-- Мадам, -- раздался за ее спиной чуть хриплый от вина голос, - Я
командир этого придурка, но должен разочаровать вас, ни одного из своих
подчиненных я не стал бы наказывать из-за женщины, встреченной в этих
местах. Так что пять нарядов в карауле...
Екатерина резко обернулась от окна. Она была вознаграждена за все
сегодняшние неприятности. Гамма чувств, пронесшаяся по лицу Орлова,
оказалась столь богатой и, что великая княгиня не могла не удержаться и не
прыснуть в кулак. Удивление, ужас, досада и, наконец, полное непонимание.
Григорий застыл, как вкопанный, борясь с противоречивыми желаниями
немедленно броситься вниз по лестнице или сграбастать смотревшего на него
гневного ангела в объятья и подкинуть до самого потолка.
Вместо этого Орлов распахнул дверь и громко заорал вниз:
-- Пассек! Десять караульных нарядов вне очереди!
Затем обернулся к ней.
-- Что вы здесь делаете? - Его губы плохо слушались.
-- А вы? - Два темных, как ночное небо, глаза буквально прожигали его
насквозь
-- Я? -- Он запнулся. - Я? Ну понятно же... "Какое, к черту право она
имеет меня допрашивать? Кто я ей?" - Григорий тряхнул головой и нагло
смерив великую княгиню беспечным распутным взглядом (один Бог знал, чего
ему это стоило) заявил: -- Ищу развлечений, мадам. Разве запрещено?
-- Ищите развлечений? - С легкой издевкой осведомилась она, вспомнив,
о чем говорила ей Брюс перед самым входом в заведение, -- Или предлагаете
их?
Орлов вспыхнул. Его лицо покрылось краской от подбородка до самых