"Ольга Елисеева. Дерианур - море света " - читать интересную книгу автора

Вечер Григорий провел в трактире. Он не был пьян и домой возвращался
лишь чуть навеселе. Последняя неделя удивительным образом изменила его
жизнь. Мог ли он предполагать, мог ли надеяться, что великая княгиня не
только узнает его, но и сама найдет? И где? В заведении Дрезденши.
Вот характер! Никакого смущения! Дело есть дело. Хоть в болоте, хоть
в выгребной яме.
От того, что цесаревна посчитала себя в праве явиться за ним аж в
бордель, она ничуть не потеряла в глазах Орлова. "Робкой ее во всяком
случае не назовешь". Гришан не любил робких. Наоборот, сейчас ему казалось,
что одного присутствия великой княгини достаточно, чтоб превратить любой
кабак в Версаль.
На углу Галерной Орлов свернул в темный проулок, как делал всегда,
когда хотел срезать путь домой. Тусклый свет фонаря, слабо покачивавшегося
на ветру, исчез за спиной. Ориентируясь по памяти, Гришан обогнул большую
помойную кучу и двинулся к арке следующего двора, как вдруг сзади ему на
плечи кто-то навалился, а когда Орлов было повернулся, чтоб стряхнуть с
себя нежданного драчуна, еще двое повисли у него на руках.
Возня в темноте продолжалась бы довольно долго, если б первый из
нападавших не огрел Григория по голове поленом, выхваченном из березовой
поленницы у ближайшей стены.
-- Черт бы вас побрал! Смутьяны! - Из соседнего окна на голову
дерущимся вылилось ведро воды. Но Григорий не почувствовал этого.
Незнакомцы подхватили его и, как мешок, потащили прочь.

Серый день по капле цедил свет сквозь крошечное окошко под самым
потолком. При желании Григорий мог просунуть в него руку. Но никакого
желания он не испытывал. Вровень с дырой шла деревянная мостовая, с которой
внутрь стекала жидкая уличная грязь. Барабанил дождь.
Сколько Орлов провел в каземате? Где находился? Кто на него напал? Он
не знал. Гришан растер замерзшие ладони и с трудом прошелся от стены к
стене.
Камера была тесной. Низкие подвальные своды из старого
растрескавшегося кирпича не позволяли разогнуться в полный рост. На полу не
было даже вязанки соломы, но если б Орлову и вздумалось сесть, при его
росте он не смог бы вытянуть ноги.
Грязным пальцем преображенец поковырял потолок. Красное крошево
забилось под ноготь. "Вот черт! Когда это строили? - подумал он. - Лет 30
назад, не больше, а камень - сплошная каша. Вот место! То дождь, то холод.
Не стоит тут город. И стоять не будет. Земля не держит".
Дверь скрипнула, и в узкую, на мгновение приоткрывшуюся щель, кто-то
невидимый сунул оловянную кружку, накрытую куском хлеба. Григорий был
голоден, но от удара по голове его до сих пор мутило, и стоило Орлову
поднести ржаной сухарь ко рту, как его кишки немедленно отозвались позывом
к рвоте. Он жадно осушил кружку воды и было собирался попробовать сесть,
когда его внимание привлек стук копыт и легкий шелест каретных колес. В
окне были видны только красные лаковые спицы и разбитые каблуки лакеев,
спрыгнувших с запяток.
Где-то близко хлопнула дверь. За стеной по невидимой лестнице
поспешно затопали ноги сторожей, а потом послышались тяжелые, значительные
шаги, словно тот, кто спускался за первыми шустрыми ребятами, сознавал