"Ольга Елисеева. Дерианур - море света " - читать интересную книгу автора

так отреагирует на простую шутку. Тем более странно было видеть третьего из
Орлов, самого хладнокровного и язвительного, в состоянии неуправляемого
гнева.
-- А что я сказал? - С расстановкой осведомился капрал, тяжело
поднимаясь с места и угрожающе нависая над столом. - Что твой брат - кобель
для каждой сучки? Это все знают.
Губы Алексея побелели, а глаза начали медленно наливаться кровью.
-- Разве я соврал? - Развязно продолжал Шванвич. - Кто не видел его в
обществе женщин, которые могут платить за любовь только деньгами?
-- Молчать! - Заорал Орлов и, больше не сдерживая себя, изо всей силы
залепил капралу кулаком в лицо.
Швед даже не покачнулся.
Остальные голштинцы бросились было на Алексея, но находившиеся в
кардегардии семеновцы удержали их:
-- Тихо! Дайте им самим разобраться.
-- У них старые счеты, -- послышалось со всех сторон.
-- Я тебя предупреждал, Орлов, -- холодно бросил Шванвич, с
отвращением вытирая кровь с губы, -- теперь пеняй на себя.
-- Пойдем выйдем, -- тяжело переводя дыхание, сказал Алексей. - На
людях все храбрые. Ты оскорбил мою семью. Поговорим без свидетелей.
-- Пойдем, - согласился Шванвич, сделав своим голштинцам знак
оставаться на месте.
Противники вышли на улицу. Горизонт над заливом уже начинал светлеть.
Густые кроны деревьев Нижнего парка слабо колыхались в темноте и
приглушенно шумели едва ли не у самых ног гвардейцев, стоявших на белой
лестнице верхней дворцовой террасы.
Выяснять отношения прямо здесь, поблизости от царских покоев, враги
не могли. Поэтому Орлов и его спутник, мрачно поглядывая друг на друга,
спустились мимо молчаливого каскада фонтанов вниз и оказались на гравиевой
дорожке, уводившей вглубь темных аллей.
-- Самое удобное место - у дамбы, - глухо сообщил Шванвич. - За
Монбижоном.
-- Зачем так далеко? - Алехан пожевал травинку и сплюнул под ноги. Он
старался выглядеть равнодушным, но в глубине души отдавал себе отчет в том,
как рискует. Не смотря на славу заядлого драчуна, Орлов уступал противнику
в силе, и это было уже не раз проверено в петербургских кабацких стычках.
Только на пару с кем-нибудь из братьев Алехан мог одолеть проклятого шведа.
Сегодня атаману предстояло драться со Шванвичем один на один, и он
сам себе не завидовал. Однако и промолчать, когда сгинувшего где-то на
прусской войне Гришана назвали "продажным бабником", Алексей не мог.
Спутники остановились возле разросшихся кустов шиповника, выбрав
сравнительно ровную площадку на плотно подстриженной лужайке в виду
Монбижона. Орлов не предал значения тому, что дворец великого князя маячит
в отдалении, за каре низеньких лип с круглыми кронами.
Противники отстегнули оружие, сняли форменные кафтаны, развязали
шейные платки и сложили все это в стороне под ветками куста. Затем встали в
угрожающие позы, сжали кулаки и начали примериваться друг к другу. Шванвич
явно не торопился. Он давно оценил Алехана как наиболее опасного бойца из
всех Орлов. Третий из братьев мог выстоять против него дольше остальных.
Его меньше других смущала превосходящая сила противника. Он мог