"Стенли Эллин. Самая лучшая бутылка [D]" - читать интересную книгу автора

спинку стула, и глаза, закатившись, невидяще уставились в потолок. Должно
быть, последним, что они увидели, была струя "Нюи Сент-Оэна" 1929 года,
которая постепенно становилась все тоньше, превратившись в сочащиеся капли
осадка, сгустившиеся на полу посреди большой красной лужи.
Де Марешалю уже ничем нельзя было помочь, однако София Кассулас
продолжала стоять, покачиваясь, словно сейчас упадет в обморок. Чувствуя
слабость в коленях, я помог ей пройти к ее стулу и заставил выпить остаток
шабли из ее стакана.
Вино вывело ее из транса. Она сидела, тяжело дыша, глядя на своего
мужа, пока наконец нашла силы говорить.
- Ты знал, что это убьет его, - прошептала она. - Поэтому ты и купил
вино. Поэтому ты вылил его.
- Достаточно, мадам, - холодно сказал Кассулас. - Сами не ведаете, что
говорите. И ставите в неловкое положение нашего гостя своей несдержанностью.
- Он повернулся ко мне. - Очень грустно, мсье, что наш маленький праздник
кончился подобным образом, но такие вещи случаются. Бедный Макс. Он своим
темпераментом словно напрашивался на несчастье. А сейчас, я думаю, вам лучше
уйти. Нужно будет позвать врача, чтобы освидетельствовать его и заполнить
необходимые бумаги, присутствовать при медицинских формальностях не очень
приятно. Вам не стоит лишний раз расстраиваться из-за этого. Я провожу вас
до дверей.
Не помню, как я ушел оттуда. Я знал только, что был свидетелем
убийства, но ничего не мог сделать. Абсолютно ничего. Даже объявить во
всеуслышание, что случившееся у меня на глазах было убийством, было бы
достаточным, чтобы любой суд приговорил меня за злостную клевету. Кирос
Кассулас задумал и исполнил свою месть безупречно, и я с горечью подумал,
что все это будет ему стоить всего сто тысяч франков и утраты неверной жены.
Вряд ли София Кассулас согласится провести еще одну ночь в этом доме, даже
если бы ей пришлось покинуть его, имея только то, что на ней надето.
После этого вечера я больше никогда не слышал о Кассуласе. По крайней
мере за это я был благодарен судьбе...

И сейчас, через шесть месяцев после этого, я сидел за столом в кафе на
рю де Риволи с Софией Кассулас, вторым свидетелем убийства, так же, как я,
вынужденной хранить молчание. Вспомнив, как я был потрясен нашей встречей, я
восхитился ее хладнокровием: она заботливо хлопотала вокруг меня, заставила
выпить рюмку коньяку, потом еще одну, весело щебетала о всяких пустяках,
словно желая изгнать у нас из памяти все воспоминания о прошлом.
Она изменилась с тех пор, как я видел ее в последний раз. Изменилась к
лучшему. Робкая девочка превратилась в красивую, уверенную в себе женщину.
Эти изменения объяснялись очень просто. Я был уверен, что она нашла где-то
своего мужчину, на этот раз не такого зверя, как Кассулас, и не
псевдо-Казанову типа Макса де Марешаля.
После второй рюмки коньяку я почти пришел в себя и, увидев, что моя
добрая самаритянка бросает взгляд на свои усыпанные бриллиантами маленькие
ручные часы, извинился, что задерживаю ее, и поблагодарил за любезность.
- Не очень уж большая любезность по отношению к такому другу, как вы, -
с упреком сказала она. Она поднялась и взяла сумочку и перчатки. - Но я
сказала Киросу, что встречусь с ним в...
- Киросу?