"Стенли Эллин. Двойник дурака" - читать интересную книгу автора

беспощадную силу, которая неминуемо сломит и уничтожит врага, сидящего
напротив. Чуждые прежде имена появились на небосводе его воображения:
Алехин, Капабланка, Ласкер, Нимцович, и он неотступно следовал за
ними, опьяненный радостью открытия, сквозь лабиринты из черного дерева
и слоновой кости, пронизывающие необозримые пространства вселенной.
Но ему не хватало одного: противника, настоящего, живого
противника, состоящего из плоти и крови, сидящего по другую сторону
доски, с которым можно сразиться и проверить свои силы. Одно дело,
думал приунывший Джордж, - обдумывать ход, когда рядом лежит книжка, и
совсем другое - когда хочешь сделать тот же самый ход, но напротив
сидит человек, который только и ждет, чтобы обратить твой ход себе на
пользу и разгромить тебя. Джорджа сжигало страстное желание: сделав
ход, увидеть, как через стол тянется с ответным ходом рука противника.
Эта странная навязчивая идея овладела им до такой степени, что
временами, когда тень, отбрасываемая Луизой, внезапно пробегала вдоль
стены или трещало, прогорая, полено в камине, Джордж вдруг поднимал
глаза, почти ожидая увидеть напротив, в пустом кресле, сидящего
человека.
Некоторое время спустя Джордж стал уже ясно представлять себе его.
Спокойный, склонный к созерцанию человек, во многом похожий на него
самого, с сединой в волосах. Он носил такие же очки без оправы, и они
так же соскальзывали вниз, когда он склонялся над доской, как и у
самого Джорджа. Этот человек играл лишь на капельку лучше его: не
настолько, чтобы у него совсем невозможно было выиграть, но как раз
так, чтобы заставить Джорджа напрячь все свои силы и вырвать
неожиданную победу.
А еще Джордж втайне надеялся, что человек этот захочет все время
играть белыми. Ярому приверженцу шахматных ритуалов это могло бы
показаться неправомерным, но для Джорджа это был момент огромной
значимости. Белые делают первый ход, они строят план нападения, идут в
атаку и наступают, наступают до тех пор, пока вдруг не произойдет
перелом в сражении и события не примут иной оборот. А сам Джордж был
беспредельно предан черным, он предпочитал отражать удары и выпады
белых, сооружая одновременно прочную преграду на пути наступательных
ходов противника. Вот так надо учиться играть, говорил Джордж сам
себе: если научишься быть неуязвимым в обороне, то в наступлении для
тебя уже нет ничего невозможного.
Но тем не менее, чтобы защищаться, все-таки требовалась атака,
нужен нападающий противник. И в конце концов Джордж пришел к решению,
которое, как он сам признал не без гордости, было весьма остроумным, а
именно: он поставит доску, сядет за черные фигуры, но первый ход
сделает за белых. Затем ответит черной фигурой, после чего белые опять
сделают свой ход его рукой, и так до конца партии.
Пороки этой системы стали сразу же до боли очевидны. Поскольку он,
как и следовало ожидать, покровительствовал черным и при этом
изначально знал намерения обеих сторон, то, естественно, черные
выигрывали партию за партией со смехотворной легкостью. И, в двадцатый
раз потерпев это своеобразное фиаско, Джордж впал в глубокое отчаяние.
Ах, если бы он только мог полностью выбросить из головы одну из
сторон, пока делает ход за другую, тогда все было бы в порядке! Но