"Стенли Эллин. Двойник дурака" - читать интересную книгу автора

такая перспектива сама по себе, уныло признавал Джордж, была по логике
своей близка к одному древнему поверью, о котором он где-то читал:
если разрезать пополам змея, то отсеченные половины набросятся друг на
друга и в ярости будут бороться, пока не погибнут.
После мрачных раздумий он снова поставил шахматы, встал со своего
места, обошел вокруг стола и сел в кресло со стороны белых. Теперь,
когда он играет за белых, что ему следует делать? Исход партии зависит
не только от мастерства самого шахматиста, говорил он себе, но и от
знания им противника. Причем это касается не только стиля и
особенностей игры. Необходимо также проникнуть в его личность,
характер, понять всю его натуру в целом. Ощущая важность момента,
Джордж печально и торжественно взглянул через стол на пустое место
напротив, на стороне черных, затем медленно и осторожно сделал первый
ход.
Он быстро обошел стол и сел с другой стороны, перед черными.
Продолжать игру здесь, на привычной стороне, было явно легче, и он
сделал ответный ход почти автоматически. Затем, волнуясь и трепеща, он
покинул свое место и вновь перешел на противоположную сторону стола.
Теперь ему пришлось сильно напрягаться, чтобы выбросить из головы
черных и их проблемы.
- Джордж, Бога ради, что это ты делаешь? Джордж вздрогнул и
испуганно оглянулся. Луиза наблюдала за ним - губы ее крепко сжаты,
вязанье лежит на коленях. Она сочилась таким осуждением, что казалось,
вся комната неодобрительно косится на него. Он открыл было рот, чтобы
объяснить, в чем дело, но тут же поспешно закрыл его.
- Да ничего, собственно, - сказал он, - ничего особенного.
- Ничего особенного? - ядовито переспросила Луиза. - Глядя, как ты
бродишь взад-вперед по комнате, можно подумать, что во всем доме для
тебя не найдется удобного кресла. Знаешь ли...
Тут речь ее оборвалась, глаза остекленели, тело в кресле
выпрямилось и застыло, она вся обратилась во внимание. Комик из
приемника ответил на какое-то очередное оскорбление другим, очевидно,
настолько неотразимым, что слушателям в студии не оставалось ничего
другого, как разразиться диким хохотом. Даже Луиза позволила себе едва
заметно шевельнуть губами принимаясь за вязание, а Джордж
возблагодарил судьбу за предоставленную возможность вновь опуститься в
кресло перед черными фигурами.
Он был на грани великого открытия, он это точно знал, но что же
именно это за открытие? Действительно ли с помощью перемены места он
сможет раздвоиться и существовать в обличье одновременно двух игроков,
несхожих, совершенно обособленных друг от друга личностей? Если так,
то на этом все и закончится, потому что никогда, Джордж знал это
наверняка, не сможет он объяснить Луизе смысл своего хождения вокруг
шахматной доски.
А что, если каждый раз, сделав ход, поворачивать доску? Или - тут
Джордж почувствовал, как волнение распирает его, - поскольку шахматы
сами по себе занятие исключительно умственное, то, овладев
мастерством, уже не нуждаешься в доске, и весь секрет в том, чтобы
перевоплощаться в другого игрока, когда наступает его очередь делать
ход?