"Джеймс Эллиот. Холодное, холодное сердце " - читать интересную книгу автора

сорок пять минут езды от Шарлоттсвиля, и он здесь. А то, что этот дом
использовался как охотничий, имело свои неожиданные преимущества.
В глубине дома, в отдельной комнате, двадцать на двадцать футов, вдоль
одной стены были установлены большой двухдверный холодильник и два
морозильника, каждый емкостью в тридцать кубических футов. В центре комнаты
стоял стол, где разделывали туши оленей, разрезая их на куски, пригодные для
изготовления ростбифов и стейков. Над столом висел изрядный набор ножей, пил
и топоров. На столе у противоположной стены стояла большая мясорубка, с
помощью которой готовили колбасы из оленины, тут же были и две мойки из
нержавейки.
Гладкий цементный пол имел наклон к центру, чтобы удобнее было его
мыть. К длинной металлической штанге крепились четыре крюка, куда в свое
время для потрошения подвешивались оленьи туши. Снаружи, за задней дверью, -
газовая печь для сжигания отходов. Даже если бы Малик сам спроектировал и
построил эту комнату, она не могла бы лучше подходить для его целей. Более
того, она активно возбуждала его воображение. Необходимо было добавить
совсем немногое: видеокамеру, установленную на треножнике в углу комнаты,
моток тонкой металлической проволоки, несколько больших рыболовных крючков
со спиленными остриями и четыре металлических кольца с прикрепленными к ним
ремнями, которые он прибил в четырех углах комнаты.
В передней части дома была просторная комната с огромным, сложенным из
камней камином. Небольшая стена в одном конце отделяла столовую-кухню с
массивным, грубой работы обеденным столом и скамьями. Наверху четыре спальни
с широкими кроватями, все они выходили на балкон над большой нижней
комнатой. Вдоль всего фасада тянулась веранда, где стояло больше десятка
качалок и висели качели.
В открытые окна врывался прохладный ночной воздух, густо напоенный
ароматами осени. И Малик подбросил еще полено в гудящее пламя в камине.
Песня в стиле кантри, которую он слушал, закончилась, он поставил новый диск
в свой переносной проигрыватель компакт-дисков. Он пропустил первые две
записи, и хриплый голос снова стал напевать ритмичную деревенскую мелодию.
Его голова и плечи задергались в такт музыке, он лихо заломил свою
ковбойскую шляпу и начал пританцовывать, кружась по комнате. Танцуя, он
держал в руке пульт дистанционного управления и вновь и вновь нажимал
кнопку, чтобы повторить песню.
Когда песня отзвучала в третий раз, Малик был весь в поту и еле
переводил дух. Он плюхнулся на упругую тахту и бросил шляпу в кресло
напротив. Его взгляд упал на три нейлоновых мешка, что он поставил возле
двери, затем на крупные заголовки газет, разбросанных по кофейному столику.
По его лицу медленно расползлась улыбка.
"Трупосоставитель", - произнес он вслух. Неплохо сказано. Он взял одну
из газет и посмотрел на помещенную на первой полосе фотографию агента ФБР
Джека Мэттьюза, стоящего перед доброй дюжиной микрофонов. Ты еще ничего не
видел, агент Мэттьюз. Вот завтра будет настоящее шоу. Великолепный образец
исполнительского мастерства.
Его мысли вернулись к событиям трехдневной давности, к одной из его
маленьких сучек, как он мысленно их называл. Была она третья или четвертая
по счету. Да, четвертая. С узким маленьким задиком и большими тугими
грудями. Первые три выполнили Кое-какие из его причуд. Признали его полную
власть над ними. А как они хныкали и канючили. Одна даже детским голосом