"Харлан Эллисон. В краю уединенном (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу авторавоскрешал дни одиночества на огромных кораблях и то, как он
поначалу смеялся при мысли о религии своего отца, как смеял- ся над словами отца об одиночестве. - Нет человека, который мог бы идти по дороге без това- рища, Уилл, - сказал отец. Тогда он смеялся, хвастаясь, что он - одиночка, но те- перь, ощущая неописуемую теплоту от присутствия чужака здесь, рядом с ним, он понял правду. Слова отца были верны. Хорошо иметь друга, особенно когда приближается Сумеречный Человек. Странно, что он знал это и воспринимал с такой спокойной уверенностью, но так оно и было. Он знал и безмятежно ждал. Немного погодя с высоких Голубых Гор спустился холод, и Претри достал лечебную шаль. Он укутал худые плечи старика, ласково касаясь их, и снова подогнул свои ноги с тремя сус- тавами. - Не знаю, Претри, - задумчиво произнес Педерсон. Это не было ответом, но не было и вопросом. - Я просто не знаю. Или же это - плата за все остальное? Время, пространство, люди, которых я знал, одиночки, которые умирали, умирающие, которые никогда не были одинокими. - Всем людям знакома эта боль, старина, - философски заметил Претри и сделал глубокий вдох. - Я никогда не думал, что в ком-то нуждаюсь. Я многому научился. Педерсон слегка подучил его, и Прери разговаривал с ним по-английски. Эо была одна из многих странностей, касавшихся джилкитов, но Педерсон не стал задавать вопросов. В этом секторе пространства побывало множество миссионеров и космо- навтов. - Каждый в ком-то нуждается, - заметил Педерсон. - У тебя будет возможность проверить это, - с нажимом сказал Претри, потом добавил: - Может, ты это узнаешь. - Внезапно чужак напрягся, его коготь коснулся руки старика. - Он пришел, Педерсон, старина. Трепет предвкушения и дрожь, близкая к испугу, сопутс- твовали этому. Седые волосы Педерсона поднялись и, несмотря на тепло шали, он почувствовал холод. - Он пришел? - Он здесь. Они оба осознавали это, потому что Педерсон чувствовал это через осознание сидевшего рядом джилкита, он научился воспринимть настроение чужака, но и Претри столь же глубоко погружался в его собственные. - Сумеречный Человек, - тихо произнес Педерсон в ночном воздухе, и лунные долины не отозвались. - Я готов. Он вытянул левую руку для рукопожатия. Сосуд с вином, который был в другой руке, он отставил. Незаметно возникло ощущение тяжести. Это было так, словно кто-то подал ему руку |
|
|