"Харлан Эллисон. В землях опустелых" - читать интересную книгу автора

- Еще нет. Тайсеф и Тиэи обе за горизонтом. Быстро темнеет. Быть
может, этой ночью, старик.
- Быть может.
- Наберись терпения.
Когда-то Петерсон не был терпелив. Когда играла в нем молодая горячая
кровь, он подрался со своим отцом - баптистом секты Пресби - и сбежал в
космос. Ни в Бога, ни в черта не верил тогда Петерсон, ни в прочие
окаменелости Всецеркви. Потом поверил, но тогда - нет.
Он сбежал в космос, и время щадило его. Он старел постепенно, не
болея, как стареют люди в темных пропастях между шариками грязи. Он видел
смерть: умирали те, кто верил, и те, кто не верил. И со временем он понял,
что одинок и что наступит однажды день, когда придет за ним Серый.
Он был одинок всегда; и когда не мог больше водить через космос
большие корабли, он ушел.
Ушел искать себе дом, и круги скитаний вынесли его к началу пути.
Петерсон вернулся на Марс, где был молод, где родились его мечты, на Марс,
потому что дом человека там, где он был молод и счастлив. Он пришел домой,
где теплы дни и нежны ночи. Домой, где люди каким-то чудом не пустили свои
корни из бетона и стали. Вернулся в дом, который не изменился со времен его
счастливой молодости.
И вовремя. Ибо его нашла слепота, движения стали медленны, и он понял,
что Серый идет за ним. Слепота пришла от лишних стаканчиков джина и скотча,
от лишней дозы радиации, от лишних часов разглядывания прищуренными глазами
пустоты. Слепой, который не может заработать себе на жизнь.
И. он на ощупь нашел свой дом, как птица находит родное дерево, как
находит последний кусок коры оголодавший зимний олень, как река находит
море. Он пришел домой дожидаться Серого, и здесь нашел его джилкит Претри.
Они сидели рядом на веранде, и мало было ими сказано, но многое
понято.
- Претри.
- Да, старик.
- Я ни разу не спросил, зачем тебе это надо. Я думал...
Претри подался вперед, и Петерсон услышал, как клацнула его клешня по
крышке стола. А потом марсианин вставил ему в руку стаканчик виски с водой.
- Я знаю, о чем ты говоришь, старик. Но я уже две жатвы с тобой
пробыл. И я остаюсь. Тебе мало этого?
Две жатвы. Четыре земных года. Когда-то на рассвете джилкит пришел и
остался служить старому человеку. Петерсон как раз воевал с кофейником
(почему-то он любил старомодный настоящий кофе и презирал кофейные брикеты)
и водонагревателем, и тут появился этот нетребовательный, самоотверженный
слуга и стал о нем заботиться без угодливости, но угадывая каждое его
желание. Они сразу сжились друг с другом: Петерсону не много было надо, а
Претри ничего не просил взамен.
Петерсону было не до удивления или любопытства.
В пору жатвы он слыхал звуки жаток собратьев Претри на высоких
шелковистых посевах, но сам джилкит никогда не отходил далеко от хижины.
Теперь уже конец был близок.
- С тобой было легче. Ты... ну, в общем, спасибо, Претри. - Старик
хотел высказаться ясно, без обиняков.
Признательное хмыканье в ответ.