"Харлан Эллисон. Волны в Рио" - читать интересную книгу автора

нет у них достаточно крузейрос, чтобы прокормить своих рахитичных детей.
Нет у них лишних сентавос, чтобы купить дешевые сальные свечки и поставить
их в уличной церковке. Но Христос избавит их. Обязательно избавит.
Они одиноки. Одиноки на собственной земле. Христос не избавит их.
Никогда. И люди их никогда не избавят. Проживут они свои дни подобно волнам
от берегов Африки - и разобьются о побережье безжалостного бытия.
Они ничем не лучше вас. Или меня.
Я пришел к этой книге с чистыми руками. Знаю, что
работу свою сделал хорошо. Чего ради гадать, что будет дальше?
Я провел барьер, обозначил позиции, выбрал оружие и огласил боевой
клич. Зачем?
Затем, быть может, чтобы окончательно себе уяснить, о чем идет речь в
моих рассказах последних лет. А речь там, по-моему, о том, что человек
возводит для себя темную завесу от мира, который сводит его с ума. Что
давление слишком велико, а машины слишком часто ломаются. И что в одиночку
никто с этим справиться не может. Надо думать по-новому, иначе любить -
открывать в себе такую любовь, о которой мы раньше и не подозревали. А если
делом чести оказывается насилие, надо идти на него, справляться, жить с
чувством вины за содеянное - и двигаться. Двигаться дальше.
И как бывает со всякой моей книгой, вначале мне кажется, что это
хорошая книга. Даже лучшая моя книга. Потoм мне доходчиво объясняют, что
все совсем не так. Что вот тут я имел в виду вот это (чего мне, признаться,
и в голову не приходило) - и что я вообще изгадил все, что только мог, ибо
отродясь не обладал ни талантом, ни интуицией. Сейчас я об этом переживать
не способен. Какнибудь потом, Бог даст, запереживаю и постараюсь
исправиться, но прямо сейчас я удовлетворен.
Хотелось бы мне поведать вам кое-что по поводу этих рассказов.
Самую-самую малость, ибо, как точно выразился Джордж Эрнсбергер, мой
редактор в "Эвоне", "на самом деле ничего интересного ни об одном из
когда-либо написанных рассказов сказать нельзя - включая порой и самые
лучшие". Но о возникновении и написании некоторых из них, может, и стоило
бы кое-что поведать если и не ради проникновения в суть творческого метода
данного автора, то хотя бы для пополнения рабочего материала у идущих той
же дорогой.
Рассказ "Зверь и т.д." задумывался как эксперимент. Изначально
задумывался. Я рассматривал его как серьезное начинание в области формы и
стиля. Теплый прием его теми читателями, что пожелали отправиться со мной и
проверить, достигну ли я своей цели, дает мне повод поделиться некоторыми
мыслями относительно авангарда - как внаучной фантастике, так и в целом.
(А рассказ, кстати говоря, не последовательное повествование. Он
написан в циклической форме - как если бы некоторое число событий
одновременно случились на ободе некоего колеса. Причем одновременность
событий по всему ободу разделяется искусственными барьерами времени,
пространства, измерения и мысли. А в конце концов все сходится к одному в
центре - в ступице колеса.)
В последние два-три года "авангарду" в умозрительной литературе
определенными критиками и самозваными историками жанра приписывалась
необходимость быть неразрывно связанным с некой загадочной категорией, что
помечена биркой "Новая Волна". Множеству совершенно несхожих писателей - от
Филипа Хосе Фармера до Томаса Диша - налепили куда надо красивую наклейку