"Вадим Еловенко. Путь в пантеон" - читать интересную книгу автора

к рутине. Как к обычному каждодневному труду рабочего на заводе. Только
вместо деталей в твоих руках - карандаш, бумага... иногда оружие. И не жалей
людей. Тебя никто не пожалеет. А твоя жалость к ним будет мешать Делу. Люди
это та же рутинная часть твоей работы. Не относись к людям по-другому. Они
лишь твои инструменты для извлечении истины. Правда и жестокость ты не
имеешь права проявлять к невиновному. А потому ровное, отстраненное
отношение. Это не человек, это прибор перед тобой, через который ты найдешь
искомое. И прибор, который нельзя повредить. Вот чтобы ты понимал степень
ответственности ты и работаешь только под страхом наказания. Не нравится -
уходи. Попытайся другими способами получить от жизни то, что дает тебе
империя за службу.
Я часто думал о таком отношении к людям и не мог поверить что сам отец
не испытывал человеческих чувств к тем с кем ему приходилось работать.
Только спустя несколько лет после академии я подстроился под систему, и смог
уже отстраненно допрашивать и губернаторов, и мелких воришек из доков.
Причем относясь к ним одинакового холодно. Страх в людях при таком отношении
превышал даже тот, что мы испытывали перед главным управлением жандармерии.
Им казалось, что все уже решено. Что остались лишь формальности для
утверждения приговора. Причем так себя чувствовали даже невиновные. Без
особых трудов мне удавалось распутывать сложные дела с таким подходом. Отец
это называл "брать дела седалищем". Когда ты опрашиваешь сотни людей, или
тысячи, как с делами о восстании дикарей, оставаясь отстраненным и не
позволяя замыливаться взору ты находишь цепочки и ниточки ведущие к
преступнику или преступникам. Бывает, конечно, и просто везение. Отчего-то в
народе упорно ходит мнение, что девять из десяти преступлений в наше время
раскрывается случайно. Никто их не разубеждает. Описывать, как такие, как я,
долго и скрупулезно собирают информацию от помощников и опрашиваемых, чтобы
быть уверенным - неблагодарное занятие.
Вот и в предстоящей мне поездке я должен был просто собирать и
анализировать информацию. Ничего больше, но это было самым важным. Смотреть
и главное видеть.
Я уже опаздывал на поезд и думал, что придется в моем экипаже
добираться до следующей остановки экспресса. Но я успел. Стюард ничем не
выдал своего волнения по поводу того, что в свое купе я вскочил, когда уже
поезд тронулся, а мой модный чемодан в него закинули, когда тот набирал
скорость. Стюард вежливо поприветствовал меня, осведомился, что мне подавать
на ужин через пятнадцать минут и только после этого закрыл внешнюю дверь, в
которую уже задувал с воем воздух. От ужина я, понятно, отказался, так как
поел дома и стюард удалился в укрытый коридор, что тянулся вдоль всего
вагона и в который пассажиры выходили пообщаться с друг-другом или просто
провести время, рассматривая картины, что были в изобилии развешаны на
стенах. Я нередко катался в вагонах этого класса. Мне нравилось не только
ощущение самого путешествия, но и то обстоятельство что обычно мне везло с
попутчиками. И в тот раз я надеялся, что в вагоне окажется не мало достойных
людей для знакомства. Я как положено моему сану сначала привел себя в
порядок, умылся, переодел сорочку и только после этого вышел в коридор
представиться обществу, что будет сопровождать меня в двухдневном моем
путешествии на север.
Пассажиры попались, откровенно говоря, более мелкого пошиба, чем я
ожидал от вагона первого класса, в котором каждая комната имела выход на