"Вадим Еловенко. Печать человека" - читать интересную книгу автора

кругом вспыхивали восстания и борцы с центральной властью бросались с
атомными гранатами к идущим на посадку лимузинам чиновников и советников Его
Величества. И это я, чтобы не участвовать и не видеть этого безумия уходил в
глубокий космос...
Мне сорок. За спиной тысячи парсеков. Десятка три планет, на которых
остались мои следы. сотни солнц, возле которых я заправлялся. Или просто
дрейфовал с замершим дыханием разглядывая через фильтры странный узоры, что
рождались на поверхности. Что я там искал? Не знаю...
Брату на прощание я тоже не позвонил. Да и вряд ли у него нашлось бы
достаточно времени поговорить со мной. Он вечно занят. У него в штабе тысячи
дел. Он серьезный человек. Занимается серьезным делом. И всякая праздная
болтовня его не прельщает. Наоборот она ему только проблемы создает. Сейчас
он занимался спасением. Интересно скольких он спас за это время? Когда
выходит из строя генератор, когда защита начинает пропускать излучение,
когда автоматика выходит из строя, когда взбесившийся компенсатор
размазывает экипаж по стенам, когда не знаешь, где твой дом... Это хорошо
если двигатель работает. Тогда настраиваешь его излучение на девять ударов в
вакуум и может быть какой-нибудь военный корабль поймает нестабильное
гравитационное поле и примчится на помощь. А если ты вне трасс? Кто придет
тебе на зов? Там никого и ничего. Орпенны? Есть только один прецедент, когда
Орпенны вытащили из "задницы" людей. Орпенны редко встречаются в космосе.
Чаще, и, правда, на военный корабль можно нарваться. Или мятежников... или
еще кого мало известного. Так что, как и кого спасал мой брат, было для меня
большой загадкой. И, говорят, не только для меня...
Когда я вошел в дом, шелестящий голос поприветствовал меня.
- Здравствуй Алекс.
- Привет... - сказал я проходя в обуви в зал.
- Когда отлет?
Я, оглядываясь по сторонам, в поисках непонятно чего, ответил:
- Через два часа дадут окно.
- Жаль. Жаль что улетаешь. Ты обычно долго пропадаешь.
Я не ответил. Свои документы я нашел на каминной полке среди забавных
статуэток что мне привезли с Георга Шестого. Полетные карты были уже на
коробке. "Коробка" это моя посудина. С флота привык так корабли называть. Но
об этом потом.
Туго соображая я стоял перед камином и пытался вспомнить что мне еще
хотелось сделать дома. Собственно мне даже и домой не надо было заезжать. В
космосе у меня другие удостоверения. Гражданские карточки нужны только на
Земле. Титульные документы тоже были всегда на корабле, чтобы не доказывать
право на прием у губернаторов и чиновников. А так же пользоваться теми
благами, что были законодательно закреплены за дворянским сословием. Я
сложил в папку все документы с камина и огляделся. Неторопливо прошелся по
залу и присел на подлокотник кресла. Этому обычаю меня заразили на Омелле.
Там Русский домен и у них сохранилась эта странная традиция присесть на
дорожку. У русских много предрассудков и примет осталось. Я, наверное,
никогда бы не выучил все, даже если бы захотел. Но люди мне на Омелле
нравились... когда не начинали вырезать аборигенов.
- Когда вернешься?
Я поглядел на глазок камеры спрятанной в потолочной лепке и сказал
честно: