"Вадим Еловенко. Печать человека" - читать интересную книгу автора

каждый раз делаю после взлета. Хотя, нормальные пилоты, по определенным
причинам, обычно это делают до него.
Итак, расписание дня... окей. Дежурные обязанности это стандартно.
Теперь надо было в графике заполнить лакуны относительно разных дней недели.
К примеру по понедельникам время до обеда у меня занято всегда навигацией и
анализами вакуума. И хотя все эти анализы можно найти в справочнике я все
равно это делаю. Как и спектральный анализ света звезд, мимо которых мне
приходится пролетать в обычном режиме или у которых заряжаться. А вот во
вторник мне это время приходится забивать чтением книг или просмотром
передач, что Личность вытягивает из вакуума вдоль трассы. В среду и четверг
это физические тренажеры. В пятницу это просмотр фильмов, что я оптом скупил
в порту на весь полет. В субботу это генеральная уборка всех помещений.
После обеда по понедельникам у меня тех осмотр. Во вторник другое. В среду
третье. В четверг и пятницу еще что-то. И так надо жить чтобы не свихнуться.
Чтобы ты был постоянно занят. Иначе начинается сначала депрессия, и жалость
к себе, что многого ты не успел, а многое тебе и не успеть. Что твои
сверстники уже капитаны ВКС, а ты практически бездомный бродяга. Нельзя же
назвать домом место, в котором ты бываешь раз в несколько лет и то на
пару-тройку месяцев.
Я не знаю что меня тянет в космос. Все, если так можно сказать, из него
бегут. Он чужд человеку. Все, так или иначе, оседают на планетах. Даже у
меня была такая идея остаться на Омелле. Смешно то, что до этого я так думал
про Ягоду. Райский уголок дворянства. Но проходило время, я делал интересную
работу для Королевского Географического Общества. Заканчивал ее и улетал.
Улетал без жалости, потому что впереди меня ждала Земля.
Но, прилетая на Землю, я находил отцовское отчуждение. Насмешки или
грубости брата. Сочувствующий взгляд мамы. И конечно совсем меня забывших
друзей и знакомых, что настолько стали частью системы мира, что другое их и
не интересовало. Точнее интересовало, но только, как повод обсудить,
посидеть, выпить виски или водку. А в мою роль входила почетная обязанность
рассказчика. А я плохой рассказчик. Да и рассказывать никогда не знаю что.
Вот в прошлый раз рассказал Джону и его жене про фактически рабский труд на
Омеле, с которой, чтобы улететь в жизни не заработать денег, так они сначала
мне не поверили, а потом стали горячо утверждать, что так и надо. Что там
одни преступники и аборигены нелюди, которым место в кандалах, как на
Прометее. С пеной у рта доказывают сами себе, что наш строй самый
правильный.
Зато они с придыханием слушали про мою встречу с одиноким Орпенном. Их
поразили и размеры его, и его поведение. Они с раскрытыми от удивления
глазами слушали про то, как гигант, сменив траекторию полета, трое суток
следовал рядом в полном молчании. И только, когда я затормозил, уже почти
вывалившись в реальный космос, развернул корабль и пошел на сближение
выяснять, что от меня хочет враг человечества, тот ушел. Мгновенно растворив
в "сером" космосе свои титанические размеры. Что ему надо было от меня, я не
знаю. Но холодный пот был моим постоянным спутником те три дня. "Сбруя" чуть
не охрипла, вереща и предупреждая о стрессе и недосыпе.
Джон и его жена воротили нос от моих рассказов о расстрелянных или
повешенных мятежниках на Георге Шестом. Зато с маслянистым блеском в глазах
слушали про экзотические наслаждения, что в ходу у благородных жителей
Ягоды. И хотя они относились к древнему роду Шаттеров, я не думаю, что им,