"Гюстав Эмар. Твердая рука " - читать интересную книгу автора

столь высокие принципы, я не поручусь за ваше долголетие. ^
'Бивак - стоянка для отдыха или ночлега группы людей.
- Все равно! Никто из моих предков никогда не нарушал девиза нашего
рода!
- И этот девиз, кабальеро?
- "Храни свою честь, и будь что будет!"
- Что и говорить, прекрасный девиз,-- усмехнулся Твердая Рука.-- Дай
Бог, чтобы он послужил вам на пользу.-- И, окинув взглядом горизонт, он
продолжал: - Светает... Не пройдет и часа, как взойдет солнце... Вот вы и
узнали мое имя. Как видите, я был прав: оно ровно ничего не говорит вам...
- Вы ошибаетесь, сеньор,-- живо прервал его дон Руис,-- я уже не раз
слышал это имя.
Твердая Рука так и впился глазами в юношу.
- Вот как! - воскликнул он чуть дрогнувшим голосом.-- И, вероятно,
это имя сопровождалось всегда неодобрительными эпитетами, которые создали у
вас весьма нелестное представление обо мне!
- Еще одна ошибка, сеньор: это имя неизменно произносилось при мне как
имя храброго кабальеро, человека с мужественным сердцем и недюжинным умом.
Говорили еще, что какое-то тайное, никому неведомое горе побудило этого
человека бежать от людского общества и влачить странное существование
вечного скитальца. Мне рассказывали также, что этот человек сумел в самых
тяжелых условиях, соприкасаясь ежедневно со зверскими нравами прерии,
сохранить незапятнанным свое честное имя, что перед ним преклоняются даже
степные пираты, с которыми ему приходится слишком часто сталкиваться во
время своих скитаний. Вот что вызвало в моей памяти, сеньор, это имя,
которое, по вашим предположениям, должно бы быть совершенно мне не знакомым.
- Неужели же в самом деле мир не такой злой и несправедливый, каким я
представлял его себе? - с горькой усмешкой пробормотал Твердая Рука.
- Не сомневайтесь в этом! - с чисто юношеским пылом воскликнул дон
Руис.-- Это верно, что на земле зло уживается рядом с добром. Но провидение
распорядилось, чтобы добра было все же больше, чем зла. Таким образом, рано
или поздно каждый человек будет вознагражден за свои добрые дела.
- Подобные слова,-- возразил Твердая Рука,-- были бы более уместны в
устах какого-нибудь священника, поседевшего и сгорбившегося на своей
миссионерской службе, нежели в устах юноши, только что перешагнувшего зарю
своей жизни, не омраченной пока еще никакими житейскими бурями и
треволнениями. Но это неважно: ваши слова идут от чистого сердца! Спасибо и
на том. А теперь кончим этот разговор: нам предстоит заняться делом поважнее
философского спора, который все равно не переубедит ни вас, ни меня. И
прежде всего обсудим, как найти выход из того затруднительного положения, в
котором мы очутились.
- Признаюсь, меня самого это очень тревожит,-- начал дон Руис, с
грустью глядя на свою спящую сестру.-- Будь я один, я бы, конечно, не
задумываясь продолжал свой путь. Смелый человек - а я думаю, что я
принадлежу к числу смелых людей,-- всегда справится с угрожающей ему
опасностью, потому что он умеет открыто смотреть ей в глаза. Но со мной
донья Марианна! Вчерашние испытания надломили ее энергию, и в случае
вторичного нападения на нас она легко станет добычей бандитов. А один я не в
силах буду спасти ее; меня хватит лишь на то, чтобы умереть рядом с ней.
- Бедное дитя! - отвернувшись, пробормотал Твердая Рука.-- Но все же