"Дмитрий Емец. Две старухи" - читать интересную книгу автора

12.05.1919 - 3.04.1994

С появлением этой могилы круг сомкнулся. Полюса соединились. Они снова
были вместе: две старухи, две неразлучные подруги, два антагониста, два
врага...


* * *

Никитична происходила (хотелось бы сказать "проистекала") из какой-то
рязанской деревушки, откуда до Рязани, по ее словам, было тридцать километров.
Тем не менее за первые восемнадцать лет своего существования она ухитрилась
побывать в Рязани лишь однажды. То ли Марью туда не брали, то ли ее саму туда
не особенно тянуло - скорее всего и первая и вторая причины были тесно слиты.
А потом как-то сразу, внезапно, не дав времени на раскачку, судьба
забросила ее в город, причем не в Рязань даже, а сразу в Москву. Произошло
это, по-видимому, году в тридцать девятом, в сороковом. Можно предположить,
что это явилось для Никитичны потрясением, однако люди того времени
действительно были богатыри и великаны. Довольно скоро Марья пообвыклась и
втянулась, утешая себя немудреной мыслью, что раз так случилось, значит так
надо.
Неизвестно, по какому именно случаю Никитична попала в Москву и была ли
это райкомовская разнарядка, первая любовь или ее собственное импульсивное
решение, вследствие, допустим ссоры с родными. Сама старуха никогда об этом не
рассказывала, и не потому, что тут была какая-то тайна; говорить о прошлом
было вообще не в ее духе - ее стихией, ее временным срезом было настоящее и
ближайшее будущее, в течении, скажем, часа-двух от текущего момента. Ни в
прошлое, ни в более отдаленное будущее Никитична никогда не заглядывала,
предпочитая существовать в этом конкретном и осязаемом двухчасовом интервале.
Привычка жить настоящим и ближайшим будущим была у нее столь укоренившейся,
что она даже на день вперед никогда не загадывала, считая и справедливо, что
день для этого слишком длинный. Если же ей порой случалось говорить "вчера" и
"завтра", то они использовались у нее в том же значении и звучали так же
размыто, как у других звучат "прошлый век" или "грядущее тысячелетие".
Должно быть, именно по этой причине никаких грандиозных исторических
событий, происходивших в то время в стране, в памяти Никитичны не
запечатлелось. Вероятно, исторические события только по прошествии времени
становятся великими, в момент же, когда они происходят, они хотя и трагичны,
но довольно заурядны. Так, о войне Никитична могла рассказать лишь то, что
было голодно и что кто-то зимой украл у нее валенки. "Знать они были очень ему
нужны," - добавляла она философски.
Но и здесь, в столице, она ухитрилась вести существование почти
деревенское, не растеряв ни деревенской наивности, ни деревенской открытости,
хотя жизнь, пытаясь отрезвить ее, не раз прикладывала Марью носом к стенке.
Даже работа, которой Никитична занималась лет тридцать пять-сорок, до пенсии,
была почти деревенская: подсобным рабочим-озеленителем на опытных полях
Тимирязевской академии. Целыми днями она, не разгибаясь, копала, сажала,
окучивала, ползала на коленях по грядкам, вырывала сорняки - делала глубоко
привычные ей с детства механистические движения, не задумываясь, вероятно, ни
с какой целью, ни зачем, ни во имя чего она делает всё это.