"Дмитрий Емец. Хроника одних похорон" - читать интересную книгу автора

вдова. Видно было, что она выпила лишнего и душа просит ссоры.
- Что этот хочет? - задиристо спросила она у матери.
- Ничего, я так, - с тоской сказал Фридман.
- Часы ему... Позолоченные. Говорит, что его, - через голову друга детства
сказала мать.
- Вот пристал со своими часами!.. Гад ползучий! Обокрали его!.. Про часы
вспомнил... Что теперь: откапывать? Мы откопаем: только скажи! Не хочу, чтоб
он в мерзких твоих часах! - вдова замахала руками, разжигаясь еще больше.
- Не надо! Да я разве о том... - пискнул Фридман, но его никто не услышал.
Вдова метнулась к двери, за которой на площадке курили мужчины.
- Слушайте меня, да перестаньте вы курить! - закричала она.
К ней удивленно повернулись.
- Есть тут мужчины? Мужчины есть? - снова крикнула она.
- Ну... Чего?
- Дайте кто-нибудь денег! Дайте этому денег за его часы! Он хочет, чтоб
откапывала Гришунчика! Я такая: я пойду, я откопаю... Иди, иди, не прячься! -с
ненавистью выкрикивала вдова и, вцепившись в рукав, вытаскивала на площадку
Фридмана.
- Да не надо! Не надо мне ничего! У нее истерика, разве не видно! -
восклицал тот, выдергивая руку.
- Нет, надо! Надо откапывать! Не хочу быть должна такому... Всё бери! На!
- вдова вдруг стала дергать обручальное кольцо. Кольцо застряло на костяшке,
но она всё равно сдернула его и бросила. Кольцо запрыгало.
"Зачем? Зачем? Господи!" - обреченно мелькнуло у Фридмана.
- А ну иди сюда! И-иди! - Шкаликов - взбудораженный, громовержущий,
хриплый - признак надвигающегося запоя - одной рукой пригреб его к себе за
шкирку, а другой стал рыться у себя в карманах, комкая деньги и засовывая их
другу детства за шкирку.
- Вот, еще вот... А черт... упало... подними...
- Да не надо мне ничего! - тонко крикнул Фридман и стал бросать деньги на
пол, но его придержали и затолкали-таки бумажки за шиворот.
- Верни только! Убью!
- Вызывай лифт!
Толкая Фридмана в кабинку, Леванчук не удержался и дал ему по шее. При
этом сам поскользнулся и упал. Шкаликов его поднял и оттащил. Лифт уехал.
Вскоре к шоссе, где можно было поймать такси, плача и размазывая слезы,
шел страдающий Фридман в домашних тапках. И мерещилось ему, что слышит он, как
тикают в гробу погребенные часы Seiko.
Тик-так... Тик-так...


2001