"Секст Эмпирик. Сочинения в двух томах. Т. 1 " - читать интересную книгу автора

материалисты, и даже идеалисты, но, покамест господствовало намерение
создавать всеобъемлющую философскую систему, до тех пор эта материя при
всем учете ее смыслового своеобразия бралась только в связи с теми или
другими, а по возможности и со всеми особенностями данной философской
системы. Скептики отличаются от этой общеантичной традиции только тем, что
берут эту вечную материю в ее чистейшем виде, т.е. в отрыве от всех прочих
моментов философской системы и вне всякой смысловой зависимости от них.


55

Наконец, ко всему предыдущему необходимо добавить еще и то, что
античные скептики не хуже всех прочих античных философов умеют изображать
все сложности своей абстрактной философии в виде одного не только
конкретного или интуитивного образа, но в виде такого образа-символа,
который очевиден и понятен решительно всякому, кто никогда даже и не
занимался никакой философией.

В конце своей II книги трактата "Против логиков", т.е. VIII, по общему
счету трактатов, входящих в сочинение "Против ученых", Секст сравнивает
свое положение как отвергателя всякого доказательства со следующим
рассуждением. Зевс, говорит он, отец богов и людей, но сам он тоже бог. Не
значит же это, что Зевс является отцом самого себя? Поэтому и
доказательство, доказывающее, что никакое доказательство невозможно, тем
самым отнюдь не подрывает само себя, и нельзя скептика упрекать в том, что,
отвергая всякое доказательство, он в то же самое время сам пользуется для
этого не чем иным, как тоже доказательством (VIII, 479).

Точно так же, по Сексту, отнюдь не все вещи, уничтожая другие вещи,
сами продолжают оставаться вещами. Огонь, например, уничтожая те или иные
вещи, существует только до тех пор, пока не сгорели эти вещи. Как только
сгорели эти вещи, то погас и сам огонь. Поэтому и скептическое
доказательство того, что никакое доказательство невозможно, нисколько не
теряет оттого, что оно разрушило все вещи, а само, дескать, осталось. Да,
оно тоже погибло вместе с теми вещами, которые оно разрушило, но это
нисколько не значит, что вещи остались неразрушенными. Погибло
доказательство несуществования вещей, но само-то несуществование вещей тем
не менее осталось, т.е. сами-то вещи все-таки оказались разрушенными (VIII,
480).

Наконец, по Сексту, нет ничего невозможного в том, что человек,
взобравшийся на высокое место, тут же откинул ту лестницу, по которой он
взбирался. Ведь нужно было пустить в ход очень много доказательств для
того, чтобы доказать невозможность знания и бытия. Но это не значит, что
пребывание на высоком месте помимо всякого знания и бытия и помимо всяких
доказательств для достижения того высокого места, где уже не нужно никакое
знание и никакое бытие, само является бездоказательным и даже противоречит
всяким доказательствам несуществования знания и бытия. Можно путем многих
доказательств забраться на высокое место, и можно в то же самое время это
высокое место считать вполне бездоказательным (VIII, 481).