"Виктор Эмский. Без триннадцати 13, или Тоска по Тюхину (Химериада в двух романах)" - читать интересную книгу автора

Я почувствовал, что погибаю.
- Ребята, да это... наш я, свой, - простонал я. - Тюхин моя фами-
лия...
Лепет был жалок и неубедителен. За две недели до освобождения ме-
ня-таки обрезали...
Ни слова не говоря, они стянули с голов чулки, от чего ощущение адек-
ватности ничуть не уменьшилось. Лица у них действительно отсутствовали.
Вместо лиц были головы с испанскими усиками и с напомаженными - пробор-
чики до затылка - причесочками.
И вдруг мне стало до грудной щемоты ясно - эти не пощадят...
- Ребята, может вам это... Может, деньги? - И я, не прерываясь, засу-
етился, выхватил из кармана целу... целую горсть - милые мои, дорогие,
хорошие - в жизни у меня не было таких денег!.. и не будет, - я вытащил
кучу капусты. - Хрен с вами, берите! - сказал я, но они, бессеребренники
сраные, даже бровями не повели. Только переглянулись, точь-в-точь как
переглядывались бывало тов. майор Бесфамильный с тов. мл. подполковником
Кузявкиным.
И вдруг у правого, на которого слегка разве что брызгало, прорезался
тонкий, как бритвенный порез, рот:
- А б-брюки, б-б-брюки т-твои где?
От удивления я даже перестал фонтанировать.
- Брюки?.. А брюки-то здесь, простите, при...
- Тебя, марамоя, русским языком спрашивают! - заорал второй, с омер-
зением вздрыгивая концертной своей ножкой.
- Ну хорошо, хорошо... Дома брюки... то есть на этой, на Ржевке...
И опять они обменялись недоуменными взглядами.
- На к-какой еще н-н-на т-такой Ржевке?
- На Ржевке, на Пороховых... Ну на этой - за мостом которая... - и я
махнул рукой в приблизительном направлении Охтинского, в ответ на что
последовала реплика, от которой у меня в буквальном смысле отпала че-
люсть.
- За Бруклинским?
Из меня снова журкнуло. Тот, что не заикался, ошалело посмотрел вниз,
на свои лакированные шкары.
И тут мы, все трое, примолкли вдруг, призадумались. И если я, Тюхин,
подумал, что врать все-таки нехорошо, что ни этих самых брюк, ни, прошу
прощения, трусов - там, на Ржевке, я так и не обнаружил, и ведь что ха-
рактерно - там вообще никаких моих вещей не оказалось, вот я и подумал,
глядючи на этих хлюстов: а моя ли это была квартира?! - и если я, при-
молкнув, призадумался об этом, то о чем подумали они, ососки, мне до сих
пор не понятно.
Молчание длилось недолго.
- Все ясно, б-братуха! - прошептал заика трагическим шепотом. - Н-ни-
каких б-б-брюк на нем н-нет! Эт-та - "д-динама"! Нам п-пра-ак-рутили
"динаму"!.. Н-ну, Кузя, п-пагади!.. - и он щелкнул предохранителем.
- Но позвольте, позвольте! - вскричал я, лихорадочно соображая о ка-
ком Кузе шла речь. - Вы это... вы хоть разберитесь сначала, товарищи
до...
- Эфиопский шакал тебе товарищ! - безжалостно оборвал меня левый, с
мокрой штаниной. - Ну, вот что, брательничек! - сурово сказал он. - Как