"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Слеза Большого водопада" - читать интересную книгу автора

муки и мяса есть много других сытных вещей. Наверное, караиба все же не были
очень голодны. Иначе бы они ловили несущиеся рядом ветки с плодами урукури.
Но они не делали этого, поскольку знали, как обманчивы эти плоды. Только на
вкус они сочны и благоуханны, а в животе становятся дьяволами и просятся
наружу.
Порой плот задевал о воздушные корни, застревал среди сцепившихся
стволов и ветвей. Но всякий раз течение срывало его и несло дальше. Караиба
очень устали. Особенно один из них, который был болен и сильно хромал. Лучше
всех держался старый караиба, высокий, как аист жарибу. Но ему тоже было
нехорошо. Докучали мушки пиуме, кусающие человека в светлое время суток. И
пчелки тиубе, забивающиеся в уши и ноздри, не дающие открыть рот. Даже
особые сетки, которые придумали караиба для защиты от москитов, не могли
спасти от тиубе.
Только ночью, когда большое созвездие Рыбак начинает клонить свой ковш
к воде, течение замедлилось, и плот умерил бешеный бег среди горячих и
вязких трясин, где живут анаконды и кайманы.
Ручей вынес плот в большое черное озеро, в котором медленно колыхались
звезды. Покрутившись немного, плот замер на самой середине. И караиба
пришлось взяться за шесты, чтобы добраться до берега. Они вылезли на горячие
камни, шатаясь от усталости. Даже костра не стали разводить и сразу же
легли. А утром старший брат первой жены моего отца нашел золото. Вот все,
что я знаю.
- А можешь ли ты провести нас к этому озеру?
- Нет, не могу. Старший брат первой жены моего отца не сказал, как его
найти.
Но Дику суждено было найти это озеро. И вышло это случайно. А может
быть, и не совсем случайно.
Приближался сезон дождей. Вода в Манисауа-Миссу стояла высоко. Срываясь
белыми струями со скользких камней, река обретала величавое спокойствие в
туманной Шингу. Стремительные лохматые нити переплетались и теряли
индивидуальность в бесконечном потоке ткани, медленно льющейся с
циклопического ткацкого станка. Золото было в каждой пробе. Но мало. Слишком
мало. За день удавалось намыть не больше, чем на несколько крузейро. Игра не
стоила свеч. Дик облазил все рукава, все протоки. Иногда количество золотых
крупинок в пробе начинало повышаться. Казалось, Дик напал на след. Но река
играла с ним. След пропадал. Тогда он решил обследовать северный берег. Если
река несла золото с равнины, то следы его должны были отыскаться в
прошлогоднем иле.
Буйная зелень скрывала любые изменения, которые могли произойти здесь
всего неделю назад. Все же, чуть ли не ползая с лупой по земле, он отыскал
полосы наносов и разложившиеся кучи сплава. Он проследил трассу и с
удивлением обнаружил, что на всем ее протяжении нет высоких деревьев. Кругом
росли исполинские цекропии и бертолеции, а в узкой извилистой полосе -
только мелкий кустарник и вьюн. Настоящая просека. Это могло быть только
одним из рукавов бифуркации. Причем постоянной, а не единичной, случайной.

И он решил пойти вдоль этой безлесной полосы. Румберо ворчали и
проклинали день, когда нанялись на такую каторгу. Но когда Дик намыл песку
сразу на двадцать долларов, они успокоились. На четвертый день пути
прохладное зловоние и тучи комаров возвестили о приближении к озеру или