"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Идеальный ариец" - читать интересную книгу автора

Крюге не понял. Но запал у Штаубе был, и говорил он здорово.
Крюге смотрел на улицу и видел, что наступает вечер и от вы-
сокого кирпичного дома напротив на асфальт упала длинная фи-
олетовая тень, через которую проскакивали автомашины.
Художник, словно скучая, прослушал монолог своего друга
и, когда тот кончил, сказал:
- Ладно, идет. Где и когда?
Макс замолчал.
- Я не знаю, что такое добро, - вяло заключил Штаубе, - и
где оно. Но я знаю, что есть зло. И его надо уничтожить.
Тогда освободится место для добра. Нигель - это зло. Он дол-
жен погибнуть.
- Пустое, - сказал Крюге, наблюдая за фиолетовой тенью
напротив. - Нигель не зло, а ошибка. Дефект мышления. Из-
держка развития. Мы его сами породили. Просто мы не боги.
Каждый раз создавая новое, мы развязываем мешок с чертями.
Они влезают нам же на шею. Вот и все.
- Так ты поможешь?
- Еще бы, конечно, дружище!
Макс облегченно вздохнул. Молодец Юлиус.
- Он сегодня будет здесь, в вашем городе. Какое-то тор-
жественное сборище недобитых.
- А-а-а, об этих я слышал. Могу показать тебе их нору.

Когда они пришли на центральную площадь Ноллингенштадта,
перед отелем "Нация" уже стояла толпа.
- "Солдатский клуб" организует здесь свои пьянки каждую
пятницу, - сказал Крюге. - Сегодня у них встреча по расши-
ренной программе. К ним придут студенты.
По вечернему небу ползли низкие серые тучи. Несколько ка-
пель упало на берет Макса и скользнуло по щеке за воротник.
Зажглись огни реклам, и на площади сразу стало тесно и уют-
но. Внезапно из боковой улочки донеслись звуки марша, послы-
шался нестройный топот ног, и перед мужчинами прошли ноллин-
генские "бурши". Они были при шпагах, в маленьких черных ша-
почках, в белых чулках, шелковых накидках и коротких штаниш-
ках. Каждый нес в правой руке большой сверток с печатями на
шнурках.
Из кафе вынесли длинный стол, а потом оттуда высыпала
толпа розовощеких плотных мужчин без пиджаков, в белых ру-
башках. Они быстро и деловито устроили что-то вроде трибуны,
студенты расселись вокруг стола, и оркестр заиграл старинный
марш.
Макс убрал волосы под берет. Голова у него слегка кружи-
лась. Хотелось спать. Внезапно музыка смолкла, на стол взоб-
рался маленький толстенький человечек и стал кричать. До
Макса доносился его голос, прерываемый заунывной негритянс-
кой мелодией. На пятом этаже, над кафе, кто-то прокручивал
магнитофонную пленку.
Давно забытое чувство, что так уже когда-то было, охвати-