"Сюсаку Эндо. Самурай " - читать интересную книгу автора

командует глупец, кровь солдат льется напрасно".
Именно поэтому он должен сделать все, чтобы остаться в живых и
продолжать свою деятельность в этой стране. Ради этого он скрывался - хотя и
знал, что за это время пятерых верующих уже схватили, но приложил все
усилия, чтобы избежать их участи.
"Если я не нужен Тебе, о Господи, - шептал он, потирая затекшие ноги, -
скажи мне. Я ведь совсем не цепляюсь за жизнь - Тебе это известно лучше, чем
кому-либо".
У его ног промелькнуло что-то темное, пушистое. Это была крыса,
устроившая здесь нору. Прошлой ночью он слышал, как она, тихо шурша,
прогрызала дыру в углу. Каждый раз, просыпаясь от этого звука, он тихо
молился о пятерых христианах, скорее всего уже казненных. Своей молитвой он
хотел облегчить муки совести - ведь ему пришлось покинуть их в беде.
Издали донесся звук шагов, и Миссионер, поспешно подобрав ноги,
выпрямил спину. Он не хотел, чтобы стражник, приносящий еду, увидел его
поникшим. Даже в тюрьме он не мог позволить себе, чтобы японцы его
презирали.
Шаги все приближались. Услыхав, как в замке поворачивается ключ,
Миссионер изобразил на лице улыбку. Еще на воле он думал о том, что и смерть
он обязан принять с улыбкой.
Дверь со скрипом отворилась, и по сырому полу разлился свет, похожий на
расплавленное серебро. Моргая, Миссионер обратил улыбающееся лицо к двери и
увидел там не стражника, а двух чиновников в черном.
- Выходи! - важно приказал один из них. И в уме Миссионера этот приказ
слился с радостным словом "свобода".
- Куда мы идем? - спокойно спросил он, стараясь сохранить улыбку, хотя
ноги его слушались плохо.
Чиновники неприветливо молчали. Они шагали важно, как это всегда делают
японцы в таких обстоятельствах, и Миссионеру, уверовавшему, что его
освобождают, их торжественная напыщенность казалась нелепой детской игрой.
- Смотри!
Один из чиновников неожиданно остановился и, обернувшись, кивнул на
окно коридора, выходившего во внутренний дворик. Посреди двора, откуда уже
начало уходить солнце, были расстелены циновки, стояла кадка с водой, а
подле нее - два стула.
- Понял, что это?
Другой чиновник громко рассмеялся и провел ребром ладони по шее:
- Вот это что.
С наслаждением глянув на застывшего Миссионера, он усмехнулся:
- Дрожит, южный варвар!
Миссионер сцепил руки, изо всех сил стараясь одолеть охватившее его
чувство унижения и злости. Уже два дня его донимали угрозами мелкие японские
чиновники, и каждый раз это больно ранило его самолюбие, но Миссионеру,
обладавшему повышенным чувством собственного достоинства, было невыносимо
даже намеком показать, что он их боится. Колени у него дрожали все время,
пока его вели в здание, стоявшее напротив тюрьмы.
Наступил вечер, и там уже было пусто. Чиновники велели ему сесть прямо
на пол в полутемной комнате и исчезли, а Миссионер, точно ребенок, стянувший
конфетку, испытал тайную радость от сознания, что он свободен.
"Ну вот. Все идет, как я и думал".