"Петер Энглунд. Полтава (Рассказ о гибели одной армии) " - читать интересную книгу автора

доходившей им до бедер, между тем как их палатки тоже наполнялись водой и
все в них промокало. Единственное преимущество проливных дождей состояло в
том, что они смывали и уносили с собой раздутые смердящие лошадиные трупы,
которыми были усеяны поле и холмы.
К востоку от крепости крутые поросшие лесом холмы спускались к реке и
лугу площадью примерно в квадратный километр, который ежегодно затапливался
паводком. Почти до самого лета этот луг оставался похожим на болото и только
к осени высыхал и превращался в хорошее пастбище для местного скота. В этом
и других болотцах вокруг реки буйно расплодились в этом году мириады лягушек
и жаб, которые своим скрипом и кваканьем многим не давали спать. Другим
ночным звуком была громкая перекличка русских часовых; они восклицали "добра
хлеба, добра пива!", намеренно дразня и соблазняя своих противников.
К югу от города, позади кустарника и возделанных полей, которые
шведские осадные укрепления искромсали на мелкие кусочки, пролегала одна из
многочисленных лощин, повсюду пересекавших Полтавское плато. По большей
части поросшая лесом лощина круто обрывалась, становясь сухой и голой, и
имела много ответвлений. Кое-где в длинной лощине стояли группы домов, и в
ней находился также лагерь тех отрядов, которыми в это воскресенье были
укомплектованы траншеи - Сёдерманландский и Крунубергский пехотные полки,
внизу лощины теснились их палатки среди шалашей и других удобств, которые
оставило после себя соединение, стоявшее здесь до них. Немного южнее этого
бивака был лагерь союзников шведов, запорожских казаков. В осаде им
досталась роль разнорабочих и вместе с тем мишеней для русских, которые
стреляли в них сверху, с городского вала. В этот период осады потери
запорожцев были больше, чем потери шведов. Их достойная всяческого
сочувствия борьба за освобождение от русской деспотии теперь приняла форму в
высшей степени лишенную всякого внешнего блеска: они стали дровосеками,
землекопами, носильщиками. Их попытку восстать против царя постигло много
неудач, а неблагодарный и тяжелый труд в траншеях потребовал много жертв. Их
боевой дух дошел до нижней отметки. Было трудно заставить запорожцев
исполнять приказы.
К северу от города плоскогорье над рекой также прорезала длинная и
широкая лощина. Она шла в направлении с севера на юг и вскоре терялась в
обширном Яковецком лесу, который со своими лощинами, ручьями и запрятанными
среди деревьев маленькими озерцами разделял шведские позиции вокруг крепости
и большой русский лагерь в нескольких километрах отсюда. Примерно в
километре к северо-востоку от города, на другой стороне поросшей ольхой
болотистой впадины, возвышался продолговатый холм. Они примыкал к зеленому
морю Яковецкого леса, и его склоны были покрыты виноградниками и большими
вишневыми садами. На самом дальнем конце холма, на его южной стороне стоял
монастырь, воздвигнутый в 1650 году, там расположилось шведское
командование, там находились король и его штаб, походная канцелярия и
драбанты, а также и весь придворный штат. Здесь же, на монастырской
возвышенности, среди вишневых садов и виноградников, стояла лагерем в это
воскресенье и шведская пехота, кроме тех, кто участвовал в осаде.
Многочисленными длинными рядами располагались полк за полком: ряды высоких
пирамид, в которые были составлены пики, а также ружья под специальным
прикрытием, палатки маркитанток, костры и выгребные ямы, - конечно,
раздельные для командования и незаметных героев. Поскольку местность со
своими ручьями, лесом и садами была мало пригодна для лагеря, не допуская