"Петер Энглунд. Полтава (Рассказ о гибели одной армии) " - читать интересную книгу авторавойску русского царя. Такое поражение даст шведским войскам фору и помешает
русским активно преследовать их. Возможно - хотя это всего лишь гипотеза, - что, когда король взвешивал различные альтернативы, на него оказал влияние фактор, очень далекий от разума и логики. Монарх, которому было всего 27 лет, явно ощущал неслыханную тяжесть безнадежного положения; возможно, он уже слышал взмахи крыльев приближающейся катастрофы и хотел уйти от этой огромной ответственности. Но он был человеком долга в крайнем его проявлении, и для него существовал лишь один способ бегства - смерть. Немало свидетельских голосов в войске также утверждают, что в сражении король сознательно искал смерти. Он появлялся в самых опасных местах и без удержу подставлялся русским пулям. Офицеры и солдаты шептались о том, что король хочет быть убитым. Некоторые факты указывают на то, что король в самые мрачные минуты распространял свое влечение к смерти на все войско. Когда, как упоминалось выше, один из участников совета доложил, что не ручается больше за своих солдат, непроизвольная реакция короля была очень странной. А именно, у Карла вырвались слова, что в таком случае он желает, мол, "пусть ни он сам, ни кто-либо другой из армии не вернется живым" из этого похода. Может быть, именно такие чувства заставили короля окончательно отбросить всякую осторожность и поставить все на одну-единственную карту? Может быть, в самодержавной голове монарха было видение персонального Рагнарёка*; вся армия должна была участвовать в его собственной гибели. (Реакцию короля можно сравнить с реакцией его отца, Карла XI, во время, мягко говоря, тревожного вступления в Сконскую войну в семидесятые годы XVII века. Тогда Карл XI пробормотал что-то вроде: "хоть бы и сгинуть там, одной лишь смерти ______________ * В древнескандинавской мифологии - гибель богов и всего мира. Решение было принято однозначное: атаковать русских, а там будь что будет. Но если не что иное, как именно дурные вести, полученные 22 июня, определили решение перейти к атаке на русских, зачем же было тянуть с этим решением до 27-го? Во-первых, шведское командование до последнего стремилось развязать сражение на собственных условиях. Во-вторых, оттяжке решения способствовало и то, что король в эти дни страдал от тяжелой лихорадки, вызванной воспалением его раны, - иногда казалось, что он умирает. Реншёльд, на которого во время болезни короля было возложено командование войском, не хотел брать на себя ответственность и принимать такое важное решение, пока король витал за пределами сознания и рассудка. Такое решение мог принять только Карл; и как раз в это воскресенье он удивительным образом оправился от лихорадочного кошмара. Возможно, на решение повлиял еще и третий фактор. Шведы могли видеть, что русские продолжают строить шанцы. В ночь на воскресенье высылался по меньшей мере один разведывательный дозор, и, кроме того, русские проводили свои земляные работы прямо-таки на глазах. В донесениях сообщалось, что русские строят еще несколько новых редутов. Дальнейшее промедление означало бы только, что позиции русской армии будет еще труднее взять. Время работало на царя Петра. Решение было ясным: атаковать русскую армию. Вопрос был лишь в том, как это сделать. Шведский план сражения - в той мере, в какой его можно |
|
|