"Петер Энглунд. Полтава (Рассказ о гибели одной армии) " - читать интересную книгу автора

войску русского царя. Такое поражение даст шведским войскам фору и помешает
русским активно преследовать их.
Возможно - хотя это всего лишь гипотеза, - что, когда король взвешивал
различные альтернативы, на него оказал влияние фактор, очень далекий от
разума и логики. Монарх, которому было всего 27 лет, явно ощущал неслыханную
тяжесть безнадежного положения; возможно, он уже слышал взмахи крыльев
приближающейся катастрофы и хотел уйти от этой огромной ответственности. Но
он был человеком долга в крайнем его проявлении, и для него существовал лишь
один способ бегства - смерть. Немало свидетельских голосов в войске также
утверждают, что в сражении король сознательно искал смерти. Он появлялся в
самых опасных местах и без удержу подставлялся русским пулям. Офицеры и
солдаты шептались о том, что король хочет быть убитым. Некоторые факты
указывают на то, что король в самые мрачные минуты распространял свое
влечение к смерти на все войско. Когда, как упоминалось выше, один из
участников совета доложил, что не ручается больше за своих солдат,
непроизвольная реакция короля была очень странной. А именно, у Карла
вырвались слова, что в таком случае он желает, мол, "пусть ни он сам, ни
кто-либо другой из армии не вернется живым" из этого похода. Может быть,
именно такие чувства заставили короля окончательно отбросить всякую
осторожность и поставить все на одну-единственную карту? Может быть, в
самодержавной голове монарха было видение персонального Рагнарёка*; вся
армия должна была участвовать в его собственной гибели. (Реакцию короля
можно сравнить с реакцией его отца, Карла XI, во время, мягко говоря,
тревожного вступления в Сконскую войну в семидесятые годы XVII века. Тогда
Карл XI пробормотал что-то вроде: "хоть бы и сгинуть там, одной лишь смерти
жажду")
______________
* В древнескандинавской мифологии - гибель богов и всего мира.

Решение было принято однозначное: атаковать русских, а там будь что
будет.
Но если не что иное, как именно дурные вести, полученные 22 июня,
определили решение перейти к атаке на русских, зачем же было тянуть с этим
решением до 27-го? Во-первых, шведское командование до последнего стремилось
развязать сражение на собственных условиях. Во-вторых, оттяжке решения
способствовало и то, что король в эти дни страдал от тяжелой лихорадки,
вызванной воспалением его раны, - иногда казалось, что он умирает. Реншёльд,
на которого во время болезни короля было возложено командование войском, не
хотел брать на себя ответственность и принимать такое важное решение, пока
король витал за пределами сознания и рассудка. Такое решение мог принять
только Карл; и как раз в это воскресенье он удивительным образом оправился
от лихорадочного кошмара. Возможно, на решение повлиял еще и третий фактор.
Шведы могли видеть, что русские продолжают строить шанцы. В ночь на
воскресенье высылался по меньшей мере один разведывательный дозор, и, кроме
того, русские проводили свои земляные работы прямо-таки на глазах. В
донесениях сообщалось, что русские строят еще несколько новых редутов.
Дальнейшее промедление означало бы только, что позиции русской армии будет
еще труднее взять. Время работало на царя Петра.
Решение было ясным: атаковать русскую армию. Вопрос был лишь в том, как
это сделать. Шведский план сражения - в той мере, в какой его можно