"Петер Энглунд. Полтава (Рассказ о гибели одной армии) " - читать интересную книгу автора

в хорошо укрепленном лагере. По мере того как эта змея, эта медлительная
полуслепая тварь продвигалась на север, становился все более заметен
неприятель. Справа от себя солдаты видели вдалеке мерцанье русских лагерных
костров. Вскоре до шведов стали долетать и звуки, производимые усердной
работой русских на линии редутов: ветер нес на юг, навстречу шведам, стук
шанцевого снаряда и топоров. Часа в два первые соединения достигли места
примерно в 600 метрах к югу от самого южного русского редута, которое
Реншёльд выбрал как исходную позицию для атаки.
Одна за другой колонны возникали из темноты, подстраивались бок о бок и
останавливались. Солдаты получили приказ залечь в мокрой от росы траве.
Нужно было свести к минимуму риск быть замеченными, потому что, хотя до
рассвета оставалось еще некоторое время, самая темная пора ночи уже
миновала. Король со своей свитой лавировал между батальонами, мимо широких
ковров из солдат, лежащих или сидящих на корточках. Они остановились перед
Вестманландским полком, который составлял авангард первой колонны. Койку
сняли с носилок, осмотрели рану короля, и он попил немного воды, поданной
услужливым тафельдекером. После этого король лег отдохнуть. Как уже
упоминалось, короля сопровождала на битву довольно многочисленная компания.
Помимо стражи из гвардейцев и драбантов, это были Реншёльд со своим штабом,
Левенхаупт, Юлленкрук, Сигрот и целая орда адъютантов. Там был также ряд
иноземных послов и военных, которые сопровождали армию, например, пруссак
Зильтман, поляки Понятовский и Урбанович, англичанин Джеффриз, а также оба
перебежчика, бывшие русские высшие офицеры Шульц и Мюленфельс (последнего в
ближайшее время ожидала на редкость отвратительная участь). Кроме того, там
был весь придворный штат под надзором гофмаршала барона Густафа фон Дюбена,
в том числе камергер Карл Густаф Юнтерфельт - ему при Клишове в 1702 году
отстрелило обе руки, но он поехал во Францию и там ему сделали "две
удивительные машины, кои в известной мере потерю названных конечностей
возмещали". В придворный штат входил также 38-летний камергер Густаф
Адлерфельт, историограф короля. Адлерфельт родился в усадьбе неподалеку от
Стокгольма; способный мальчик, по обычаю того времени, уже в 13 лет был
послан учиться в университет в Уппсалу, где, в частности, изучал языки,
историю и юриспруденцию. В 1700 году он был представлен королю, который
произвел его в камер-юнкеры. Вскоре после этого он начал писать труд обо
всех военных походах и кампаниях короля Каролуса, и эта попытка получила
высочайшее одобрение. Адлерфельт работал над своим произведением все время.
У него была с собой собственная библиотека, и он исполнял должность
летописца армии. Последние записи Адлерфельт сделал еще позавчера: теперь
рукопись была тщательно запакована в одной из его повозок с багажом. Свита
включала также рослого, с почтенной бородой, придворного проповедника Йорана
Нурдберга, придворного аптекаря Цирфогеля, а также лекаря, тафельдекера,
пажей и лакеев. Для вящей надежности на поле битвы последовала за королем и
походная канцелярия. В числе ее служащих можно было увидеть и компетентного
статс-секретаря Улофа Хермелина, который был в несвойственном ему
подавленном настроении: ходили слухи, что он уже сжег все бумаги канцелярии.
Были здесь также секретарь экспедиции фон Дюбен и регистратор Хиршеншерна.
Время близилось к половине третьего. Что-то было неладно: кавалерия все
не показывалась. Бесценное время продолжало утекать у шведов сквозь пальцы.
О том, чтобы начинать, не дождавшись кавалерии, не могло быть и речи, она
должна была быть под рукой, когда начнется проход сквозь линию редутов.