"Пер Улов Энквист. Пятая зима магнетизёра " - читать интересную книгу автора

женщина взвешивала на губах правдивый ответ, потом проглотила его и
уклончиво объяснила, что с мужем случилось несчастье, и они остались одни,
но теперь больше не могут сами себя прокормить.
Ткач хотел продолжать путь. Нетерпеливо толкнув Мейснера в бок, он
сделал несколько призывных шагов вперед.
Мейснер опустился на землю перед женщинами.
Поняв, что делать нечего, Ткач заговорил с женщинами и стал им
рассказывать про своего господина, про то, какие он может творить чудеса.
Женщины слушали, вытаращив глаза. Мейснер спокойно улыбался, наблюдая их
изумление.
- Можно нам пойти с вами, господин? - смиренно попросила старшая. - Нам
страшно, нам нужна защита.
Два часа спустя вся компания двинулась дальше. Первым шел Мейснер, за
ним женщины - та, что моложе, впереди, - замыкал шествие Ткач.
Здесь уже не было тропинки. Время от времени дорогу им перебегали лани.
Кругом разрослись высокие папоротники - путники пробирались по их
светло-зеленому ковру, погружаясь в него по пояс, почти утопая в зарослях.
К вечеру они вышли на луг, где паслись две овцы. Мейснер пошел прямо к
ним. Животные не шевельнулись, продолжая сонно жевать что-то, что могло быть
тишиной, но, наверно, было травой, - потом большая из двух тревожно
задвигала ушами. "Стой смирно!" - мысленно приказал Мейснер и подошел
вплотную к животным. Потом выбросил руку вперед и почувствовал, как вонзился
нож, мягко, без сопротивления. Овца конвульсивно дернулась назад, но Мейснер
уже знал: дело сделано.
Тем, кто стоял на пятьдесят метров сзади, происшедшее показалось почти
загадочным: Мейснер спокойно выступил вперед, наклонился над животным, и
оно, даже не вскрикнув, просто свалилось на землю как подкошенное. "Мясо, -
возбужденно подумал Ткач, - теперь его хватит на много дней".
Мейснер вернулся к спутникам с переброшенной через плечо овечьей тушей.
- Еда, - спокойно сказал он.
Они шли еще час, потом остановились у скалистой расселины и развели
костер. Небо было густо-синим, почти черным. И на нем ни одной звезды. Они
сидели вокруг костра, держа в руках палочки с наколотыми на них кусками
баранины, сидели молча, отдыхая, устремив глаза на мясо, которое
потрескивало и дымилось на огне.
Огонь был котелком света - кругом ни ветерка, ни тревоги, ни звука.
Потом небо совсем почернело, но к тому времени у огня остался один только
Мейснер.
Он не чувствовал усталости.
Пламя потихоньку добралось до его плаща - он задумчиво смотрел на него.
Рядом с ним, так близко, что искры от костра иногда вспыхивали на его серой
одежде, лежал Ткач. Женщины лежали поодаль, пугливо прижавшись, друг к другу
во сне.
То, что произошло за последние три дня, сидело внутри приятным комком;
и все же он был еще не вполне уверен в значении происшедшего. Мне повезло,
пытался думать он, - на редкость повезло; цепь маленьких счастливых
случайностей, но все же... Они пришли к нему, сначала Ткач, потом две
женщины, простодушно, доверчиво. И теперь он шел впереди, словно несомый
волной их веры, полный сознания собственной силы.
Я их веду, думал он. Его не впервой несла чужая вера, но каждый раз,