"Санъютэй Энтё. Пионовый фонарь (Повесть, пер. - А.Н.Стругацкий)" - читать интересную книгу автора

одна-две мушкетных пули? - подумал Коскэ. Надо броситься вперед и рубить
негодяев! " Камэдзо, полагая, что Коскэ испугался мушкетов и вот-вот
побежит, сунул дуло ему под нос.
"Подлец! " - воскликнул Коскэ, взмахнул мечом и прыгнул вперед. Камэдзо
с воплем шарахнулся в сторону, но было уже поздно. Перерубленная рука
вместе с перерубленным мушкетом упала на землю. Издавна были славные
мастера удара, которые разрубали медные кувшины и железные шлемы, но Коскэ
такого мастерства не достиг. Мушкет же Камэдзо он разрубил потому, что это
не был настоящий мушкет. Вокруг Уцуномии располагалось множество бататовых
полей, и Камэдзо просто-напросто последовал примеру местных грабителей,
которые обирают прохожих, пугая их стеблями батата с прицепленными
тлеющими фитилями. Ну а стебель батата перерубить может каждый, даже я,
Энтё.
Как только Камэдзо упал, Айскэ повернулся и бросился бежать. Коскэ
ударил его мечом в спину. О-Куни завопила: "Убивают! " - выронила свой
мушкет и помчалась обратно в рощу. Но оби ее зацепилось за ветви, и пока
она пыталась освободиться, Коскэ настиг ее и нанес удар. Она взвизгнула и
упала. Гэндзиро, бежавший за ними следом, крикнул: "Ты убил ее, негодяй! "
Он размахивал мечом, но деревья мешали ему, а Коскэ, услыхав позади себя
шаги, быстро повернулся и сунул ему меч между ребер. О-Куни и Гэндзиро
были еще живы. Коскэ схватил их за волосы, подтащил к большому каштану и
привязал обоих к стволу.
- Неблагодарный негодяй, - произнес Коскэ, обращаясь к Гэндзиро. -
Двадцать первого июля прошлого года ты в отсутствие моего господина
забрался к О-Куни.
Когда я заспорил с тобой, ты показал мне письмо господина и избил меня
обломком лука. Но главное в том, что ты, мерзавец, убил моего господина и
покушался присвоить его имя и имущество вместе со своей подлой любовницей.
Ты помнишь это, подлец?
С этими словами он снова схватил обоих за волосы и потер их лица о кору
каштана. Они плакали, просили пощады, умоляли о прощении, но Коскэ не
слышал их.
- А ты, О-Куни? - продолжал он. - Мать моя в память о твоем покойном
отце помогла тебе бежать и даже показала дорогу. А знаешь ли ты, что из-за
тебя она себя убила? Это ты убила ее, мою дорогую мать! И я жестоко
расплачусь с тобой за все, ты подлая убийца моего господина, подлая убийца
моей матери! - Он обнажил меч работы Тэнсё Сукэсады. - И подумать только,
что такая тварь, как ты, обманывала господина! - произнес он и
крест-накрест полоснул ее мечом по лицу. А ты, Гэндзиро? Вот этой пастью
ты обливал меня грязной руганью! - И он полоснул Гэндзиро мечом поперек
рта.
Затем он прикончил их кинжалом матери, отрезал головы и поднял за
волосы, но эти головы показались ему страшно тяжелыми, и он, обмякший и
сразу ослабевший от радости свершенной мести, опустился на землю.
- Благодарю бога, чтимого мною, и имя ему Хатиман-Цукудо-Мёдзин, -
пробормотал он, - за то, что привел меня исполнить свой долг и отомстить
врагам...
Помолившись, он встал и собрался уходить, но вдруг услыхал крики:
"Убийство! Убийство! " Это Камэдзо и Айскэ, обезумевшие от ужаса,
бежали сослепу прямо на него. "Последние враги", - подумал Коскэ и зарубил