"Кэролли Эриксон. Тайный дневник Марии-Антуанетты " - читать интересную книгу автора

балок под крышей и отдаленной переклички часовых, совершающих обход вокруг
дворца. Я нашла ступеньки, которые вели вниз, в совсем уж кромешную тьму.
Спускаясь по ним, я молила Господа, чтобы моя свеча не погасла, и пыталась
не думать об историях, которые любила рассказывать Софи о дворцовых
привидениях, о Серой Леди, которая, плача, бродила по коридорам, а иногда и
влетала в окна.
- Не говори глупостей, Антония, - заявила мне мать, когда я принялась
расспрашивать ее о Серой Леди, - никаких призраков не бывает. Когда мы
умираем, то умираем навсегда, а не продолжаем существовать в виде бесплотных
духов. Только крестьяне верят в такую ерунду.
Я с уважением относилась к здравому смыслу и просвещенности матери, но
вот насчет привидений она меня не убедила. Софи, по ее собственным словам,
несколько раз видела Серую Леди, как и многие другие.
Чтобы отвлечься от мыслей о привидениях, я окликнула Джозефу, продолжая
спускаться по ступенькам.
Мне показалось, что я слышу отдаленный слабый плач.
Я снова окликнула ее, и на этот раз совершенно уверилась в том, что
расслышала ответ.
Но голос, который долетел до меня, не принадлежал моей сестре. У
Джозефы был сильный, веселый голос. А тот, который я услышала, был
тоненьким, полным боли и взволнованным.
- Не приближайтесь, кем бы вы ни были, - произнес голос. - У меня оспа.
Если вы подойдете ко мне, то умрете.
- Я слышу тебя, и я уже почти пришла! - крикнула я, не обращая внимания
на предупреждение.
Я нашла ее в маленькой, похожей на келью комнате, единственным
источником света в которой был фонарь, висящий на вбитом в стену гвозде.
Меня едва не стошнило, настолько невыносимое зловоние стояло в комнате. Это
был густой и удушающий запах, но не разложения или экскрементов, а
омерзительная вонь больного гниющего тела.
Лежащая на узкой кровати Джозефа подняла руку, прогоняя меня.
- Пожалуйста, Антония, дорогая моя, не подходи. А лучше уйди совсем.
Я заплакала. В слабом свете фонаря на стене глазам моим открылось
ужасающее зрелище. Кожа у Джозефы стала какого-то синюшно-лилового цвета и
вся покрылась волдырями. Лицо ее отекло и покраснело, щеки гротескно
раздулись, а из носа текла кровь. Белки глаз были испещрены красными
прожилками.
- Я люблю тебя, - сквозь слезы пролепетала я. - Я молюсь за тебя.
Опуская на пол корзинку, я подумала, что, наверное, вся еда, которую я
принесла, достанется крысам, которых должно быть здесь множество. Но потом
мне пришло в голову, что ужасный запах, стоящий в этой комнате, способен
отпугнуть даже крыс.
- Я очень хочу пить, - долетел до меня слабый голос с кровати.
Я достала из корзины бутылку вина, которую принесла с собой, и
поставила ее рядом с кроватью Джозефы. С большим трудом сестра приподнялась
на локте, взяла бутылку и принялась пить. Я видела, что и глотать ей тоже
больно.
- Ох, Антония, - вздохнула она, отставляя бутылку в сторону, - мне
снятся кошмарные сны! С небес сходит огонь, сжигающий всех нас. Мне снится
мама, она вся в огне, и страшно кричит при этом. А отец стоит в стороне и