"Вне подозрений" - читать интересную книгу автора (Карр Джон Диксон)

Глава 16

Доктор Фелл неторопливо двинулся вокруг алтаря, не издавая ни звука благодаря ковру, несмотря на свой вес и обычно стучащую трость.

Когда он стоял на фоне гобелена, одна лишь его английская солидность сводила на нет эффект зловещей надписи, словно присутствие старого короля Коула.

Но вот он подошел к Батлеру, и, казалось, воздух наполнился ядом. Все снова ощутили взгляд налитого кровью глаза на потолке, тусклое пламя четырнадцати свечей и общую атмосферу сатанизма.

Слегка побледневший доктор Фелл окинул Батлера взглядом с головы до ног.

— Вы удивляете меня, сэр, — сказал он.

— Надеюсь, приятно.

— Да. И даже восхищаете.

— Разумеется, я докопался до правды?

— Ну… не совсем. Погодите! — остановил доктор Фелл Батлера, собиравшегося протестовать. Он закрыл глаза и потер виски под густой шевелюрой. — Никогда еще я не видел человека, стоящего так близко к простой, хотя и безобразной правде. Вы стоите, прижимаясь к ней лоб ко лбу, глаз к глазу, нос к носу, как будто прижимаясь к зеркалу. Афинские архонты! Ваши рассуждения были абсолютно логичными. Но чтобы увидеть правду, вам придется отодвинуть голову от зеркала хотя бы на дюйм.

— Говорю вам, Китти Оуэн виновна!

— Ах да, Китти. Подвергните ее жесткому допросу, как я посоветовал Хэдли, и она наверняка расколется. Но вы не узнаете от нее имя убийцы и главы сатанистской секты, несмотря на шестьдесят четыре шанса в вашу пользу. Хотя вам, вероятно, удастся оправдать миссис Реншо от обвинений в убийстве.

— Я по-прежнему ничего не понимаю, Пэт, — шепнула Люсия. — Но по-моему, вы чудо.

На сей раз Батлер не стал возражать против комплимента.

— Скажите, — обратился он к доктору Феллу, — Китти добавила яд в тот графин?

— Нет.

— Тогда о чем, черт возьми, мы говорим?

— О черте, — просто ответил доктор Фелл.

— Если вы так много об этом знаете, — огрызнулся Батлер, — то почему не можете рассказать мне?

— Могу и сделаю это завтра утром. Но боюсь, это приведет меня к одному из моих вечных странствий вокруг амбара Робина Гуда.[39] Разрази меня гром, сэр, мы ведь пришли сюда искать документы секты сатанистов! Мы должны найти их, иначе не сдвинемся с места!

Его взгляд упал на доктора Бирса. Все трое забыли о нем. Бирс, сдвинув кепку на затылок веснушчатого черепа и нахмурив рыжеватые брови, не сводил глаз с гобелена за алтарем.

— Очень сожалею, — заговорил он, судорожно глотнув. — Я почти ничем не помог расследованию…

— Не помогли? — воскликнул доктор Фелл. — Мой дорогой сэр, если не считать реконструкцию, осуществленную мистером Батлером, вы сделали самое полезное замечание из всех, какие были произнесены этим вечером!

— Благодарю вас, — отозвался врач, либо не поверив Феллу, либо толком его не слышав. — Но я не могу помочь поискам! Сорвите занавеси и вспорите подушки! Уничтожьте алтарь! Посмотрите на эту роскошную скамеечку для коленопреклонений! — Он указал на нее костлявым пальцем. — Мне не нравятся такие штуки — они отдают папизмом. Но даже папизм не следует осквернять. Сожгите ее!

— Спокойно, приятель! — прогремел доктор Фелл. — Это место должно оставаться нетронутым до прибытия полиции. А подушки и скамеечки нам не нужны — мы ищем целую кучу бумаг. Ну что, начнем?

И они приступили к поискам.

Часы Батлера показывали ровно полночь. Черные свечи начали распространять душистый туман, оказывающий странное действие на мозг, но отказаться от них было невозможно из-за недостатка освещения; мерцание свечей все-таки добавляло света в густом черно-красном полумраке часовни.

Стены и пол, под занавесями и ковром, были выполнены из крепкого бетона, что исключало возможность тайника. Подушки после обследования собрали в кучу, освободив значительную часть пола. В шкафу, встроенном в бетон слева от алтаря, Батлер обнаружил превосходного качества облачение священника: несколько риз, одна из которых была расшита серебряными оккультными знаками, а другая — изображениями свиньи и женщины.

На полке лежал один из дорогих «требников» черной мессы с красными буквами на тонком пергаменте. Бирс перевел одну фразу с латыни: «Мы будем спасены через плоть», после чего швырнул требник через всю комнату.

— Полегче! — предупредил доктор Фелл сквозь сладкую дымку.

На другой полке, откуда ее можно было переставить на алтарь для поклонения, стояла тяжелая статуэтка Сатаны в виде черного козла. Бирс попытался разбить ее, бросив на пол, но она только отскочила и перевернулась лицом вверх, усмехаясь при свете налитого кровью глаза.

Сцены в красном сумраке выглядели все более дикими. Люсия предположила, что документы находятся в мешке или сумке, прикрепленной за одной из драпировок. Занавеси колыхались, когда она скрывалась за ними и появлялась вновь.

— По-моему, — заявил Батлер, — бумаги в одной из исповедален.

— Мой дорогой сэр, — возразил доктор Фелл, обследуя колонны черного дерева, поддерживающие крышу, — там невозможно ничего спрятать…

Это соответствовало действительности. Батлер стоял перед исповедальней у стены справа. Эта гротескная пародия с двумя открывающимися внутрь дверями, украшенными резьбой с изображением триумфа Сатаны, почему-то напомнила ему два шкафа фокусника, стоящие бок о бок. С одной стороны, очевидно, сидел глава секты в маске черного козла, доходящей до плеч, склонив голову к другому отделению, где женщина шептала о…

Но полы были слишком тонкими, а резные потолки слишком узкими для тайников.

Дважды раздался грохот, когда Люсия нарочно опрокинула две металлические жаровни в углу, словно ненавидя их за какой-то причиненный ими вред. Доктор Фелл, умудрившись взгромоздиться на стул, изучал тяжелые резные балки. Доктор Бирс старательно резал хирургическим ножом жесткую кушетку-алтарь в поисках спрятанных бумаг. Половина первого… Без десяти час…

— Бесполезно, — уныло произнес доктор Фелл.

В час ночи четверо грязных искателей тайника собрались перед алтарем.

Бирс все еще держал скальпель, которым проводил эксперименты с подушками и ковром. Люсия потеряла шарф; ее старое черное платье, как и обнаженные руки и плечи, было покрыто пылью. Пелена от пламени догорающих черных свечей проплывала мимо них по часовне.

— Документов здесь нет, — тем же скучным голосом сказал доктор Фелл. — С сожалением признаю себя побежденным. Возможно, они хранятся в каком-то банке…

Люсия круто повернулась.

— Чья это была тень? — спросила она.

— Какая тень? — Доктор Бирс оторвал взгляд от скальпеля.

— Только что она двигалась за одной из колонн. Она казалась… больше человеческой.

Было бы неправдой сказать, что группу охватила паника. Тем не менее Сатана, даже если рассматривать его как абстракцию, может оказывать угнетающее воздействие.

— Там никого нет. — Бирс положил скальпель в саквояж и защелкнул замок. — Это наши тени в отблесках свечей. Хочу отправить свечи на анализ. Они источают какой-то магический запах, от которого перед глазами возникают видения и… Давайте убираться отсюда! — резко закончил он.

— Согласен, — буркнул доктор Фелл.

— И я! — подхватила Люсия, поднеся руку к горлу. — Пошли, Пэт?

— «Магический»… — повторил Батлер, глядя в пространство. Потом он пробудился от размышлений и улыбнулся. — Нет, дорогая. Вы все идите и ждите меня наверху, у наружной двери часовни. Я присоединюсь к вам ровно через три минуты.

— В чем дело, Пэт? Почему вы хотите остаться здесь?

— Потому что, — ответил Батлер, — я знаю, где спрятаны бумаги.

Слово «сенсация» было бы очень смягченным описанием произведенного эффекта.

— Только что, — продолжал Батлер тем же беспечным тоном, — я объяснил, как в действительности был убит ваш муж. Когда я спросил у доктора Фелла, что он об этом думает, он ответил загадками или простой мистификацией. А теперь, с вашего позволения, я сам для разнообразия займусь мистификацией. Обещаю передать документы в ваши руки через три минуты. Вы согласны подождать меня наверху или отложим это до завтра, как объяснения доктора Фелла?

Прислонившись к красно-черному занавесу на стене, он скрестил на груди руки.

— Послушайте! — запротестовал искренне озадаченный доктор Фелл. — Я всего лишь имел в виду, что…

— Вы уходите, сэр?

— Мы все уходим, — отозвался доктор Бирс, взяв Люсию за руку. — Вы сказали, через три минуты?

— Совершенно верно.

Стоя у стены, Батлер наблюдал, как они удаляются, растворяясь в красном полумраке. Люсия протестовала, но вскоре они оказались у лестницы с перилами черного дерева и исчезли из поля зрения.

Батлер надеялся, что, когда он останется в одиночестве, его нервы не начнут дергаться как у наркомана. Он боялся только воображения. Впервые подумав об исповедальне как о шкафе фокусника, он не оставлял эту мысль, пока она не приобрела четкие формы после слова «магический», произнесенного доктором Бирсом.

Потолки в шкафах фокусников, как слышал Батлер, всегда выглядели такими узкими, что казалось, будто на них ничего невозможно спрятать. При поверхностном взгляде, особенно в случае наличия резьбы, возникал обман зрения.

Быстро, как кот, Батлер подбежал к исповедальне, которую обследовал раньше, сел внутри отделения, предназначенного для козлоподобного божества, и закрыл резную дверцу с изображением черных свитков. Потом он достал из кармана зажигалку, высек огонь и встал, чтобы обследовать потолок.

Но потолок, по крайней мере с этой стороны, состоял только из фанеры, выкрашенной в черный цвет.

Сердце Батлера тяжело колотилось. Пальцами правой руки он провел по краям фанеры…

Тонкая внутренняя сторона потолка начала опускаться на петлях. Увидев, что она падает, осыпая его папками, документами и записными книжками, Батлер инстинктивно отпрянул и сел.

— Нашел! — произнес он вслух, едва сознавая, что так оно и есть.

Бумаги всевозможного размера падали рядом с ним на пол. Пока Батлер сидел на месте исповедника, наблюдая бумажный дождь, собралась изрядная куча. Вскоре он поднял голову — и застыл как вкопанный.

Поверх груды сатанинских свитков застыло лицо Золотозубого. Золотые коронки поблескивали под сильно распухшей и покрытой засыхающими трещинами верхней губой.

За две секунды, покуда оба оставались неподвижными, Батлер успел обдумать ситуацию во всех деталях.

Золотозубый не мог войти сюда! Нет, мог! Ключ Люсии от двери верхней часовни был в ее сумочке, которая, оставшись вместе с пальто в клубе «Любовь под маской», легко могла быть идентифицирована как принадлежащая женщине, убежавшей оттуда в компании Патрика Батлера. Если Золотозубый что-то знал о часовне… Выходит, он знал.

Батлер, глядя сквозь черные свитки, видел, что Золотозубый держит правую руку на некотором расстоянии от тела. Рука эта сжимала маленькую пачку бумаг — белых и не то серых, не то зеленоватых, — соединенных скрепкой.

Золотозубый оказался здесь раньше. Бумаги, которые он держал, были опасными иди компрометирующими документами Клуба убийц. Он заполучил их, но, надо надеяться, ненадолго. А бумаги, оставшиеся в исповедальне, были простым хламом.

— Привет, — заговорил Золотозубый сквозь черную резьбу.

— Привет, — отозвался Батлер и тут же метнулся к двери.

Он выбежал из исповедальни, как бешеный бык — дверца захлопнулась за ним. Золотозубый, все еще лицом к нему, отпрыгнул назад скачком, который любому, кроме Батлера, помог бы распознать боксера.

С трудом сдерживая гнев, Батлер принял вежливо-небрежный вид и улыбнулся. Оба стояли на открытом пространстве перед алтарем, где на темно-красном ковре не было ни колонн, ни подушек. Только статуэтка Сатаны с черной козлиной физиономией лежала чуть правее Батлера, усмехаясь при свете зловещего светильника-глаза.

— Давайте их сюда, — сказал Батлер.

— Что?

— Письма или что там у вас.

Но у Золотозубого, все еще в грязном вечернем костюме, но без воротничка и галстука, казалось, на уме было совсем другое.

— Вы меня ударили, — заявил он, притронувшись к распухшей губе. Его злые глаза оставались неподвижными.

— Совершенно верно. Если хотите, могу повторить.

— Вы ударили меня, когда я этого не ожидал. Но сделали это как любитель. — Верхняя губа приподнялась. — Вам редко приходилось драться. Верно, мистер?

Батлер снова улыбнулся. Золотозубый был на полголовы ниже его.

— Верно, мистер? — повторил Золотозубый.

— Я не удосужился этому научиться.

— Он не удосужился этому научиться! — передразнил Золотозубый с ухмылкой, способной вывести из себя любого. — А вы могли бы справиться со мной?

Батлер всего лишь посмотрел на него и засмеялся. Впервые на лице Золотозубого появилось выражение, похожее на человеческое.

— Тогда попробуйте! — На его лбу вздулись вены.

Золотозубый быстро сунул в карман пачку бумаг. Его правая рука метнулась к левому рукаву и выхватила закрытую бритву. Но он не стал ее открывать, а швырнул в темноту, где она со стуком упала на пол.

— У меня нет ни бритвы, ни картошки, — сказал он. — Я собираюсь драться с вами честно.

— А вы умеете это делать?

Золотозубый похлопал по бумагам в кармане:

— Подойдите и возьмите их.

Батлер медленно двинулся к нему. В тот же миг в дальнем углу комнаты на стене позади Батлера раздался негромкий взрыв, сопровождаемый вспышкой желто-голубого пламени. Струйка огня побежала вверх по занавесу, осветив полутемную часовню.

— Не нравится? — усмехнулся Золотозубый. — Таких штук здесь полным-полно. Струсили, мистер?

Батлер прыгнул на него, нанеся удар правой, который был бы смертоносным, если бы попал в цель.

Но он не попал. Произошло совсем другое.

Следующие тридцать секунд Батлер ощущал не столько боль, сколько замешательство. Его зрение словно перестало функционировать. Он видел перед собой несколько горизонтальных коперов для заколачивания свай, один из которых постоянно метил ему в лицо, как бы он ни пытался увернуться, а остальные колотили куда попало…

Внезапно Батлер с удивлением обнаружил, что лежит боком на ковре. Он смутно ощущал запах дыма и видел желтый свет, который, как ему казалось, горел у него в голове.

— Нет, — произнес ненавистный голос, тяжело дыша, — вам нечасто…

Шок унижения пробежал сквозь тело Батлера, прежде чем голос закончил фразу. Никогда в жизни, даже в школьные дни, он не падал так низко. Его выставил неуклюжим и неопытным хвастуном тот, которого он презирал как грязь под ногами. Перед его мысленным взором предстали друзья, потешающиеся над ним.

— …нечасто приходилось драться. Верно, мистер?

Патрик Батлер вскочил на ноги и, по чистой случайности, нанес противнику удар в живот, который едва не завершил схватку. Но отступление Золотозубого продолжалось недолго. Коперы заработали снова, молотя по голове Батлера, ударяя в челюсть, вбивая живот в позвоночник. Если бы он только мог обхватить Золотозубого руками…

Но он не мог, так как снова оказался на полу.

«Комический спектакль! Батлер избит мелким уголовником! Помните, как он хвастался?»

Батлер снова поднялся, шатаясь из стороны в сторону. Мысли о своем позоре вызывали почти физическую тошноту. Он попытался броситься на Золотозубого, но инстинктивно остановился.

Золотозубый вроде бы тоже потерял голову и забыл, где находится. Он тупо озирался вокруг.

Под давлением распространяющихся газов алтарный гобелен надулся, как парус, когда пламя охватило его. Соскользнув на алтарь, он опрокинул канделябры, и искры посыпались на ковер.

Теперь помещение горело с трех сторон. С правой стороны, где начался пожар, клочки занавеса слетали с уже почерневшего бетона. Огонь побежал по двум балкам, сопровождаясь треском лака. Черный дым тянулся к потолку, а коричневатый туман заползал в ноздри и рот.

Батлер и Золотозубый уставились друг на друга.

— Что с вами? — крикнул Батлер. — Поднимите руки!

— Вы что, спятили?

Батлер выбросил вперед правую руку, но Золотозубый уже бежал к лестнице. Батлер ухватил его за лодыжку и опрокинул на пол.

Искры от упавших свечей подожгли ковер. Остававшийся нетронутым ряд подушек, тянувшийся поперек часовни, тоже вспыхнул. Золотозубый лягался как бешеный, предпринимая отчаянные попытки вырваться.

Наконец шнурок на его ботинке лопнул. Освободившись, Золотозубый, в оставшемся ботинке и одном белом носке, кинулся к лестнице. Но ряд горящих подушек преграждал путь, и он благоразумно метнулся вправо, чтобы обойти их.

Батлер, не будучи столь благоразумным, помчался прямо к подушкам и перепрыгнул через них, но потерял равновесие, упал и покатился к подножию лестницы.

Не задумываясь, хватит ли ему сил, Батлер схватил обеими руками статую нимфы и сатира, поднял ее над головой, с трудом одолел три ступеньки и повернулся, когда Золотозубый подбежал к лестнице.

Они снова посмотрели в упор друг на друга. Их глаза слезились от дыма, оба кашляли.

— Что за игра? — Золотозубый опять приподнял верхнюю iy6y.

— Не двигайтесь!

— Почему?

— Потому что статуя упадет вам на голову. Я не могу промахнуться.

— Бросьте, мистер! Вы же не хотите оставаться здесь!

— Почему нет?

— Потому что мы оба сгорим! — логично ответил Золотозубый.

— В таком случае, пусть мы сгорим.

Почерневшая от дыма физиономия Золотозубого слегка изменилась.

Треск огня позади становился все громче, а балки на потолке полыхали, как рождественские поленья. Занавеси на четвертой стене вспыхнули ярким пламенем. Диалог продолжался, перемежаясь кашлем.

— Что вам нужно?

— Эти письма.

— Черта с два!

— Тогда вы останетесь здесь.

Глаза Золотозубого устремились к потолку.

— Балка вся в огне! — Он указал пальцем поверх головы Батлера. — Она свалится вам на макушку!

— Знаю. Письма!

До сих пор Батлер почти не ощущал усиливающийся жар, как и полученные в драке ушибы. Но сейчас жар обволакивал его, надевая на лицо огненную маску. Черный дым клубился все ближе. Глаз в потолке с грохотом взорвался.

— Письма! — повторил Батлер. Он едва мог видеть и дышать.

Золотозубый рванулся к лестнице, но отпрянул, заметив, как напряглись руки Батлера, готового к броску.

— Господи! — Золотозубый снова указал наверх. — Она падает!

С потолка послышался треск, и горящая балка полетела вниз.

Она упала в пяти дюймах от Батлера в ореоле искр, задев перила, но не разрушив их, так как ее другой конец уже коснулся пола, потом отскочила и пролетела над головой Золотозубого, свалившись позади него в огненном гейзере.

Нервы Золотозубого не выдержали. Он выхватил из кармана пачку бумаг.

— Что мне делать?

Дым добрался до лестницы.

— Бросайте пачку на ступеньку, где я стою.

— Откуда я знаю, что вы потом меня не прикончите?

Несмотря на обожженное горло, Батлеру хватило дыхания, чтобы четко произнести:

— Слово джентльмена.

Золотозубый так и не узнал, что выражение его лица при слове «джентльмен» вплотную приблизило его к смерти. Руки Батлера, держащие бронзовую статую, задрожали, но он вовремя сдержался.

Пачка бумаг, белых и зеленоватых, взвилась в воздух и опустилась на ступеньку. Батлер наступил на нее правой ногой и бросил статую через перила.

— Убирайтесь.

Золотозубый колебался.

— Что вы сказали?

— Вы дрались честно. Все обвинения сняты. Убирайтесь.

Золотозубый, спотыкаясь, побежал вверх по ступенькам. Полуослепший и избитый, неспособный даже кашлять, он промчался мимо Батлера и скрылся в отверстии люка.

Батлер, пытаясь переместить ногу, поскользнулся и едва не скатился с лестницы. Ему казалось, что прошли минуты, прежде чем он нащупал и подобрал ставшую раскаленной пачку бумаг. Огонь уже добрался до занавесей рядом с ним, когда он начал подниматься.

В наполненной дымом комнате, среди желтых языков пламени, усмехалась черная статуэтка Сатаны.