"Стив Эриксон. Явилось в полночь море (Магич. реализм) " - читать интересную книгу автора

пентхауз в небольшом, хотя и шикарном отеле. Отель располагался неподалеку
от Драконовых Ворот перед Чайнатауном, где не наблюдалось даже наступления
Нового года - что уж там говорить о новом тысячелетии. Глядя в окно отеля,
Кристин только и могла подумать: вот, опять меня окружают лишь старые
китайские сны. Теперь ей мешали спать звуки Чайнатауна - китайское
бормотание и грохот медных гонгов, эхом разносящиеся в пещере подсознания.

Изабель сказала, что пентхауз принадлежит ее брату. Но хотя там были
фотографии симпатичного молодого человека с родителями и друзьями и даже с
кем-то, кого можно было принять за сестру, признаков присутствия Изабель в
его жизни не наблюдалось. Изабель и Синда прошлись по апартаментам с
беспристрастным любопытством абсолютных, явных чужаков, подбирая разные
предметы и с безразличием отбрасывая их. У них не было ни малейшего
намерения прибраться, и они не подавали виду, что кто-то еще должен здесь
появиться. Когда звонил телефон, они не брали трубку. Они жили там
несколько дней, и Кристин слышала, как по прошествии некоторого времени
сообщения, которые записывал автоответчик, становились все более
озадаченными и обеспокоенными, пока Изабель не прикрутила громкость.
Изабель, поживей и безрассудней из двоих, в целом была симпатичнее,
чем можно было подумать поначалу, глядя на ее тонкие губы и маленькие
глазки. У нее были темные волосы до плеч. Синда, вечный пассажир, была
более худощава, с короткими светлыми волосами чуть длиннее, чем у Кристин.
Она почти никогда не говорила с Кристин - ни за вечерним спагетти в
Норт-Бич, ни днем, когда женщины запросто приканчивали большую бутылку
"Джека Дэниэлса", ни за утренним кофе, когда к полудню они наконец вылезали
из спальни, где спали вместе. И потому Кристин, считавшая, что Синда ее не
любит, была поражена, когда на четвертую ночь та попыталась ее поцеловать в
отместку Изабель, которая поцеловала Кристин на третью ночь - к великому
возмущению Синды.
- Вот тогда я и поняла, что пора сматываться, - говорит Кристин
старичку-доктору в отеле "Рю". Она полностью завладела его вниманием.
В уходящие часы этой последней ночи в Сан-Франциско, одна в темноте
своей спальни, Кристин слышала, как Изабель и Синда в соседней комнате
затеяли жуткую перепалку. От темы верности и желания они переходили к более
таинственным фразам, которые, с одной стороны, ничего не объясняли, а с
другой стороны, все подтверждали. Теперь стало очевидным, что кто бы ни жил
в этом пентхаузе, Изабель он братом не приходился, и на самом деле его
знакомство с двумя женщинами началось лишь в канун Нового года и тогда же
закончилось, а кульминации достигло в отчаянной гонке на отдаленную свалку
милях в ста к югу от Сан-Франциско. Это сумасшествие, захлебывалась Синда,
что мы вообще приехали не куда-нибудь, а именно сюда и остаемся здесь, на
что Изабель расхохоталась и сказала, что Синда слишком волнуется. Это всего
лишь вопрос времени, продолжала Синда, прежде чем кто-нибудь явится и
начнет задавать вопросы, и что нам тогда делать с девчонкой, было вообще
глупо брать ее с собой в ту ночь, тебе все игрушки подавай, а, Изабель,
вечно ты со своими игрушками, и так далее, и так далее, с нарастающей
истерикой в голосе, пока наконец Кристин не услышала, как Изабель ответила,
очень ровно и спокойно, все веселье из ее голоса вдруг исчезло: успокойся,
ты совсем расклеилась; мы уберемся отсюда, когда надо будет, и с девчонкой
разберемся, когда надо будет.