"Стивен Эриксон. Врата Смерти (пер.И.Иванова) (Малазан-2) " - читать интересную книгу автора

его слепым и глухим ко всему, что происходило за пределами их покрова. Он
служил Клобуку - Властителю Дома Смерти. Как и все, кто входил в его
процессию, он разорвал на себе одежды и обильно полил тело кровью казненных
убийц. Она хранилась в громадных амфорах, собранных в нефе храма. Затем
процессия вышла на улицы Анты, дабы приветствовать всех духов и призраков,
почитающих Клобука и наслаждающихся этим танцем смертных. Сегодня был
последний день сезона Тления.
Стража, окружавшая Судилище, расступилась, пропуская служителя, а затем
отошла еще дальше, чтобы пропустить тянувшееся за ним живое облако. Небо над
Антой ощутимо посерело: это мухи, на рассвете слетевшиеся в столицу
Малазанской империи, поднялись в воздух. Ветер медленно относил их к заливу,
к прибрежным солончаковым болотам и едва торчавшим из воды островкам. Редкий
сезон Тления обходился без какого-нибудь морового поветрия. За последние
десять лет он был уже третьим по счету, чего раньше никогда не случалось.
Пространство Судилища продолжало сотрясаться от жужжания мух. С одной
из соседних улиц донесся отчаянный вой издыхающего пса. Посреди площади
располагался фонтан. Рядом с ним слабо сучил ногами сотоварищ пса по
несчастью - чей-то мул. Мухи покрыли его блестящим панцирем. Мул упрямо
боролся за жизнь, однако силы покидали животное. Завидев служителя, мухи тут
же бросили свою жертву и присоединились к живому покрову.
Фелисина и все, стоявшие рядом, наблюдали, как служитель направляется
прямо к ней. Она не видела его глаз; вместо них на нее смотрели тысячи
крошечных мушиных глазок. Нараставший ужас так и оставался поверхностным;
сознание Фелисины не пропускало его сквозь завесу безучастности, овладевшей
ею. Внутри ее тоже что-то бурлило, но это скорее была память о прошлых
страхах.
Первый в своей жизни сезон Тления Фелисина помнила плохо, зато второй
крепко врезался ей в память. Это было чуть более трех лет назад. Тогда ее
защищали крепкие стены родного дома. Слуги плотно закрыли все окна и
заткнули тряпками каждую щель. У крыльца поставили жаровни, и над двором,
обнесенным высокими стенами (их верх был обильно усеян острыми осколками
стекла), поднимались клубы едкого дыма. В жаровнях тлели листья истарля,
отпугивающие мух. Тогда последний день сезона Тления с его часом Алчущих
вызвал в Фелисине легкое отвращение, недолгое раздражение и не более того.
Она не задумывалась о бездомных нищих, которым было некуда спрятаться, и о
таких вот псах и мулах, имевших несчастье оказаться на пути процессии. Не
думала Фелисина и о городской бедноте, которую потом насильно сгоняли
убирать улицы Анты.
Город остался прежним, но окружающий мир стал совсем иным.
В мозгу Фелисины вяло шевельнулась мысль: "Попытается ли стража хоть
как-то остановить служителя, приближавшегося к жертвам Очищения?" Она и все
ее собратья по несчастью теперь были государственной собственностью, за
которую отвечала Ласэна. Еще немного - и служитель Клобука неминуемо
натолкнется на них, как слепец, не имеющий поводыря. Может, он даже не
подозревает об их существовании? Интуиция подсказывала Фелисине: если
столкновение произойдет, оно не будет случайным. Неужели эти стражники в
медных шлемах не вмешаются и не помогут служителю обогнуть Судилище?
- Вряд ли, - словно прочитав ее мысли, произнес человек, примостившийся
на корточках справа от нее.
В его глубоко посаженных полузакрытых глазах мелькнул странный огонек.