"Илья Григорьевич Эренбург. Испанские репортажи 1931-1939 " - читать интересную книгу автора

Дальше нет проезжей дороги. Тропинка, осел. Две деревни:
Сан-Мартин-де-Кастаньеда и Риваделаго. Туда никто не ездит, туда незачем
ездить - там нечего покупать и некому продавать. Там только живописное
расположение и проклятая нищета, но и то и другое в Испании не редкость.
Впрочем, деревня Сан-Мартин-де-Кастаньеда может похвастаться даже
художественными богатствами: среди жалких хижин стоят развалины монастыря.
Вот романские колонны... Вот ниша... Вот оконце... Сто лет тому назад мудрые
монахи оставили монастырь, они поняли, что человеку трудно прожить одной
красотой, и они перекочевали в места менее поэтичные, но более доходные.
Крестьянам некуда было уйти, крестьяне остались вместе с романскими
развалинами. От монастыря сохранились не только безобидные камни, от
монастыря сохранилось проклятие - "форо". В былые времена крестьяне платили
ежегодно дань монастырю. Когда монахи решили переселиться, они перепродали
право на дань какому-то вполне светскому кабальеро. Так, переезжая, продают
мебель. Они продали "форо", то есть право ежегодно грабить крестьян. Это
было в 1845 году. Прошло почти сто лет. Где-то далеко отсюда, в Мадриде,
менялись власти и флаги. Была первая республика. Были либералы и
консерваторы. На выборах торжествовали различные партии. Смельчаки кидали
бомбы. Смельчаков [19] подвергали "казни через удавление". Король давал
концессии американцам. Король ездил в Сан-Себастьян. Король развлекался.
Потом короля свергли. Сеньор Алкала Самора{14} сидел в тюрьме. Сеньор Алкала
Самора стал главой правительства. Все это было далеко отсюда - в Мадриде. Из
Мадрида нужно сначала ехать на скором поезде до Медины-дель-Кампо. Потом
почтовым до Саморы. Потом в автобусе до Пуэбло-де-Санабрии. Потом лошадьми
до озера. Потом на осле, если таковой имеется. Далеко от Мадрида до этакой
деревушки! Здесь ничего не переменилось. Так же серела, что ни день, вода
озера и к вечеру розовели горы. Так же пели девушки грустные песни. Так же
каждый год посылали крестьяне неведомому кудеснику "форо", или, говоря
проще, 2500 песет.
У крестьян мало земли, да и та не земля, но землица: чего от нее
дождешься? В деревне триста тридцать жителей. Как во всякой испанской
деревне, тьма-тьмущая детей: беднота здесь рожает детей с упорством завзятых
фаталистов. Голодные дети. Вместо изб - черные дымные хлева. Не верится, что
люди могут так жить постоянно - беженцы? погорельцы?.. Нет, просто податные
души. Им никто не приходит на помощь, но ежегодно они посылают все, что им
удается отвоевать у скаредной земли - две тысячи пятьсот песет, пятьсот
сказочных дуро, - могущественному кабальеро, который получил от папаши,
помимо прочего наследства, право на древнее "форо". Очередного кабальеро
зовут Хосе Сан Рамон де Бобилья. Это адвокат. У него прекрасный дом в
Пуэбло-де-Санабрии рядом с замком. У него много клиентов. Человек не
нуждается, но как адвокат он хорошо знает законы - крестьяне деревни
Сан-Мартин-де-Кастаньеда должны ему платить пятьсот дуро ежегодно. Богатые
люди от денег не отказываются, и крестьяне получают ежегодно повестку. Они
шлют деньги. Сеньор Хосе Сан Рамон де Бобилья расписывается.
В апреле 1931 года свободолюбцы провозгласили в Мадриде республику. Они
пошли дальше - объявили в конституции, что "Испания - республика
трудящихся". Во избежание кривотолков они пояснили: "республика [20]
трудящихся всех классов". В 1931 году, как и в прежние годы, нищие крестьяне
деревни Сан-Мартин заплатили дону Хосе две тысячи пятьсот песет. Они
трудились круглый год, ковыряя бесплодную землю. Дон Хосе тоже трудился: он