"И.Г.Эренбург. Лазик Ройтшванец" - читать интересную книгу автора

ночь. Я только объясню вам, почему я не поцеловал вас нахально, гуляя в
парке, и почему я не подносил вам самых роскошных туалетов. Это называется
смешная история об одной корове. Может быть, я ее прочел где-нибудь в
Талмуде, а, может быть, мне рассказал ее Левка-парикмахер - он ведь любит
позорные анекдоты.
Одному еврею нужны были к субботе свечи, и у него не было денег. Тогда
он продал соседу корову. Но вот проходит день или даже два дня и сосед
кричит в необыкновенном возмущении:
- Твоя корова не дает молока...
Но еврей преспокойно ему отвечает:
- Я не понимаю, почему ты сердишься? Она же не дает молока не потому,
что она не хочет, а потому, что она не может. Ты знаешь, что я тебе скажу -
у нее, наверное, нет молока.
Вот и все, товарищ Феня Гершанович. Правда, у меня была горячая любовь
и другие позапрошлые чувства, но они теперь никому не нужны. Я желаю вам
чудного счастья с этим неназываемым Шацманом, и я прошу вас не сердиться на
поруганного пигмея.
Ночь Лазик провел на высоком берегу Сожа, а рано утром он направился к
своему бывшему дому; не потревожив Пфейферов, он прямо обратился к
гражданину Рейхенгольцу:
- Я пришел к вам не за рубашками. Вы можете их носить до вашего полного
успокоения. Зачем мне говорить с вами о рубашках, когда вы все равно не
станете со мной об этом говорить? Я же знаю, что у вас неслыханные связи. Но
я прошу вас купите у меня за четыре несчастных рубля эту роскошную вывеску.
Она вам, наверное, пригодится. Может быть, вы вздумаете стать мужеским
портным. Это гораздо спокойнее. За оскорбление брюк ведь никого не судят. Но
если вы даже не станете портным, может быть, вы вздумаете переменить
фамилию. Я вас уверяю, что "Ройтшванец" гораздо ближе к текущему моменту,
чем этот пышный "Рейхенгольц". Тогда вы замажете верх и у вас будет
роскошная вывеска. Наконец, вы можете замазать все и написать самые
необыкновенные вещи. Это хороший довоенный материал, и она выдержала восемь
разнообразных режимов. На ней стояли смешные твердые знаки и даже какая-то
петлюровская завитушка. Дайте мне четыре рубля, и я тотчас же уплыву в
неизвестные страны. Я возьму с собой только портрет португальскаго бича и
мое ужасное положение. Если же вы не купите вывеску, я могу умереть у дверей
моего бывшего дома и тогда вам будет, наверное, неприятно носить рубашки
какого-то живого самоубийцы.
Пароходик отплыл согласно летнему расписанию. Он задорно посвистел, но
через полчаса сел на мель. С сочувствием Лазнк потрепал борт:
- Это ничего. Это бывает. Потом это проходит. Мы еще с тобой посвистим,
дорогой пароход! Я потерял вывеску и счастье. Я потерял даже Феничку
Гершанович. Я вполне случайно не умер. Значит, я должен жить. Что же, через
неделю я буду каким-нибудь замечательным кандидатом.

8.

Корабли выходят в открытое море, и гомельские портные становятся
историческими личностями. По сравнению с Днепром судоходный Сож кажется
жалкой речушкой. Что сказала бы Феннчка Гершанович, увидев крепдешиновые
манто в "Пролетарском саду"? А речи!.. Куда тут товарищу Ландау! Гремят