"И.Г.Эренбург. Лазик Ройтшванец" - читать интересную книгу автора

бердичевского цадика, потому что еще не было случая, чтоб он отказался
защищать самого постыдного человека.
В синагоге евреи увидели, что цадик, не допев своей надрывающей
молитвы, вдруг уснул. Они, понятно, удивились, но они не попробовали
разбудить его: если мудрый цадик уснул, значит, так нужно. Они продолжали
молиться.
Они думали, что цадик уснул. На самом деле, цадик поднялся вверх, и он
предстал перед богом и даже, не успев оглядеться по сторонам, где сидит
какой ангел, он сразу начал защищать мертвого Майзеля. Он не перечислял его
добрых дел и он не показывал на кувшинчик с соленой водой. Нет, он сразу
начал наседать на бога. Он сразу схватил бога за живое:
- Спрашивается, за что ты его судить? За то, что он здесь совершил еще
одно злодейство? Я думаю, что одним злодейством больше или меньше - это
никому не интересно. Если он надувал невинных детей, то это немножечко хуже,
чем смешная истории с твоими весами, потому что их он действительно надувал,
а тебя он только попробовал надуть, и это по своей полной невинности, как
дитя пробует надуть отца. Если же ты его судишь за то, что он плохо жил на
земле, я тебе отвечу, что в этом виноват вовсе не мертвый Майзель. В этом
виноват скорее всего ты. Если бы ты сначала показал людям рай, они бы все
были бы такими замечательными, как эти выдуманные ангелы, но ты ведь показал
им сначала самый настоящий ад, потому что ты не станешь отрицать, что жизнь
это ад и это даже два раза ад. Что же ты удивляешься, если они в аду жили
так, как будто они в аду? Ты еще хочешь теперь взять этого мертвого Майзеля
и снова посадить его в ад. Где же тогда справедливость, и зачем ты говоришь,
что ты судишь людей? Ты их тогда, скорее всего, пытаешь, и это можно делать
безо всяких весов, как делают люди на земле. Значит, ты должен немедленно
оправдать этого мертвого Майзеля.
Бог, конечно, ничего не мог возразить против таких умных слов, и он
смутился. Он закричал:
- Хорошо! Отведите этого мертвого Майзеля в самый пышный рай.
Бердичевский цадик мог бы вернуться обратно в Бсрдичев, но он заметил,
что бог сегодня в хорошем настроении и уже немного растроган его жаркими
доводами. Цадик подумал: нужно воспользоваться этой минутой, нужно доказать
богу, что он довольно уже испытывал человеческое терпение, что люди в
Бердичеве, да и в других местах, очень несчастны, что пора, наконец то
послать на землю какого-нибудь выдуманного Мессию, чтоб он сейчас же спас
все обширное человечество. Цадик не сошел вниз. Он продолжал стыдить бога и
уговаривать его. И бог начал поддаваться. Он уже растерянно улыбался и он
успокаивал бсрдичевского цадика:
- Почему ты так волнуешься? Я ведь не говорил, что я не пошлю Мессию.
Наоборот, я сказал, что я его обязательно пошлю. Может быть, ты и прав,
говоря, что настало время. Давай-ка обсудим с тобой этот вопрос. Который у
нас теперь год на земле? ..
Я говорю вам, что бог уже готов был согласиться, но здесь то произошла
заминка. Евреи в синагоге, конечно, не видели цадика, который беседовал с
богом, но цадик, стоя на небе, очень хорошо видел всех евреев в синагоге.
Он видел, что из за его разговора с богом затянулась молитва и значит
затянулся пост. Легко поститься в двадцать лет, но не в шестьдесят. И вот
вдруг цадик видит, что старый Герш падает на пол без чувств. Шутка
сказать - со вчерашнего дня он ничего не ел и ничего не пил. Цадик понял,